Статьи

1846-1924

Биография

В 1862 году 16-летняя еврейская девушка покинула семью, чтобы получить музыкальное образование. Она стала первой женщиной композитором в России, чья опера была поставлена и с успехом шла в Москве на сцене Большого театра.

Десятки лет Валентина Серова отдала развитию музыкальной культуры в деревнях и селах, где до нее ничего подобного не происходило. Ее благородное служение русскому искусству одобряли и поддерживали выдающиеся деятели литературы и искусства России Лев Толстой, Антон Рубинштейн, Ф. Шаляпин, М. Антокольский, И. Репин и др. Жизнь не баловала ее, она пережила утрату близких и дорогих ей людей: мужа — композитора и теоретика музыки Александра Серова, сына — художника Валентина Серова, маленькой дочери, второго мужа — врача Василия Немчинова.

В.С. Серова, фотография 1870-х годов.

В своей просветительской деятельности среди крестьян она постоянно сталкивалась с непониманием и противодействием власть имущих. В борьбе за претворение в жизнь своих целей и идей она была одержима, ее дух не могли сломить ни время, ни беды, ни болезни; за год до смерти, парализованная, она продолжала думать о новой опере.

О Валентине Семеновне Серовой (урожденной Бергман) написано немало, в том числе и ею самой. Ей, в частности, принадлежат наиболее полные и интересные воспоминания о муже и сыне, изданные в двух книгах: "Серовы, Александр Николаевич и Валентин Александрович. Праздники и будни в нашей совместной жизни" и "Как рос мой сын". Вышедшая в 1968 году, эта вторая книга, помимо воспоминаний самой В. Серовой, включает статьи о ней, а также письма и комментарии. Составитель и научный редактор книги — известный историк и литератор, доктор искусствоведения И. Зильберштейн. Статьи и комментарии написаны им совместно с В. Самковым.

Среди архивных материалов, найденных И. Зильберштейном, были обнаружены 64 работы, опубликованные В. Серовой в 1865—1915 годах. Это ее воспоминания, статьи и переводы, интервью с ней. Кроме того, в архиве хранится 15 рукописей, никогда не публиковавшихся. Некоторые материалы утеряны после смерти Валентины Семеновны. Какие-то документы, касающиеся семьи Серовых, получены от их друзей-эмигрантов.

«Воспоминания о великом русском художнике В.А.Серове, — говорится в предисловии к книге "Как рос мой сын", — единственный в своем роде документ, равного которому не существует во всей мемориальной литературе, посвященной представителям русского изобразительного искусства. Без этих воспоминаний мы очень мало знали бы о годах становления Серова как живописца».

Сестры Бергман.

Слева направо: Валентина, Аделаида, Софья.

Аналогичные слова можно отнести к воспоминаниям о композиторе А.Н.Серове. Каждый из этой семьи, по отзывам современников, был самостоятельной и почти равноценной личностью. Адресатами, друзьями и помощниками Валентины Семеновны, как отметил И. Зильберштейн, были почти все известные деятели литературы и искусства России XIX—XX века.

Валентина Бергман родилась в 1846 году в Москве в еврейской семье. Ее родители, отец Семен и мать Августина (урожденная Гудзон), владели небольшим магазином колониальных товаров. Своим детям, сыну Александру и трем дочерям, Аделаиде, Софье, Валентине, С. Бергман, как всякий более или менее состоятельный еврей, считал необходимым дать образование. Поступая в школу, Валентина уже читала на трех языках. Вызывает удивление ее признание: «Семья наша была самая антимузыкальная, которую можно только себе вообразить. Отец не знал ни одной песни, а мать только одну, "Lieber Augustchen"», — ее она иногда напевала детям. Но у этой девочки из "антимузыкальной семьи" в раннем детстве обнаружились тяготение и способности к музыке — абсолютный слух, музыкальная память, любовь к импровизациям. Когда девочка подросла, Русское музыкальное общество направило ее в Петербургскую консерваторию в качестве своей стипендиантки.

"Родители, — вспоминает Валентина, — гордились этим неимоверно". Их гордость возросла, когда они узнали, что сам основатель консерватории А.Г. Рубинштейн берет ее себе в ученицы. Правда, ученица через год вышла замуж за композитора, теоретика, музыкального критика и педагога А.Н. Серова и оставила консерваторию. Родители были против этого брака, советовали дочери вернуться в консерваторию. Но ближе познакомившись с зятем, смирились.

Александр Николаевич был намного старше жены (ему было 43 года, ей только 17). Он был уже известным музыковедом, автором оперы "Юдифь", которая с большим успехом шла в Мариинском театре. На этом спектакле  Валентина впервые увидела своего будущего мужа. Впечатление было совсем не блестящее: "маленький, седой, взъерошенный, большая голова на коротком тельце".

Серов не любил консерваторию и не преподавал в ней. Он читал лекции по музыке и вел собственную преподавательскую деятельность, жил в основном за счет гонораров. Во время лекций Серова на его внешность никто не обращал внимания. Своих слушателей, среди них и Валентину, он очаровывал огромной эрудицией, умением увлечь аудиторию талантливой импровизацией. Даже враги его отмечали, что он "привораживает своим красноречием, словно чарующая сирена".

Учитель и ученица быстро нашли у себя много общего — общие мысли, общие любимые авторы, Гомер и Шекспир; по определению Валентины, они составляли "одну душу". Было общее и в их судьбах: семьи Бергманов и Серовых были многодетными (четверо детей в одной и шестеро в другой), родители Серовы, как и родители Бергманы, были далеки от музыки. В жилах Серова присутствовала еврейская кровь: его прадед естествоиспытатель К. Габлиц был евреем.

Предложение Александра стать его женой было с радостью принято Валентиной, но она честно предупредила будущего мужа, что не любит и не умеет вести хозяйство. Эта нелюбовь к домашним делам, неумение создавать уют сопровождали ее всю жизнь.

Прожили они недолго, всего восемь лет. После смерти мужа Валентина напишет в своих воспоминаниях: "Когда передо мною возникает образ этого ученого человека с колоссальной эрудицией, с блестящим талантом, с разносторонним развитием, как-то странно представить себе мою ничтожную фигурку рядом с ним — с этим колоссом. Моя самостоятельная жизнь была пресечена, источник моих живых интересов отсутствовал, я терялась в хаосе нот, книг, бумаг, свидетельствующих о тяжелом труде, о внимательном изучении, о глубокой учености".

Александр Николаевич поведал жене, что оперу "Юдифь" он написал "случайно": «Меня очень обозлила эта "синагога"» (синагогой он прозвал консерваторию за преобладание в ней преподавателей еврейского происхождения). На какое-то обсуждение не пригласили ни одного русского, "зная, что русские не хуже их образованы, — продолжал Серов. — Я же не был приглашен под тем предлогом, что я только критику пишу; поэтому поусомнились в моих музыкальных способностях. Ну, я вот разозлился и показал им, что писать я и оперы умею".

Композитор А.Н. Серов.

Серов ввел жену в круг своих друзей в России и за границей. Интересная собеседница, Валентина быстро вошла в число друзей Тургенева, Полины Виардо, Л. Толстого, Вагнера, Листа, долгие годы она поддерживала дружеские отношения с Репиным, Антокольским, Шаляпиным, Мамонтовым, Успенским.

Супруги создали журнал "Музыка и театр", в котором публиковали свои теоретические работы. Просуществовал журнал только год.

У Серова был нелегкий характер, и жена с сожалением наблюдала, как он терял хороших друзей. Неожиданно прервалась, например, его долго длившаяся дружба с В. Стасовым, которого Серов уважал и любил. Причину ссоры (по-видимому, это была взаимная неуступчивость в спорах) Александр Николаевич так никогда и не мог понять, он очень жалел о разрыве и даже сделал попытку примириться. На похоронах своей матери, с которой Стасов был хорошо знаком, Серов протянул руку Стасову с просьбой забыть прошлое и возобновить добрые отношения. Стасов руки не принял.

Литературный критик и поэт близкий друг Серова А. Григорьев уговорил его написать оперу по драме А. Островского "Не так живи, как хочется". По просьбе композитора Островский написал либретто оперы, назвав ее "Вражья сила" (слова взяты из его драмы). Однако совместного труда у композитора с драматургом не получилось. Серов решил изменить либретто: в последней сцене драмы муж, как известно, раскаивается в своих проступках и просит жену простить его, у Серова же он убивает жену. Островский с этим не согласился, порвал с композитором и в дальнейшем его избегал. Закончить оперу "Вражья сила" композитор не успел, это сделает Валентина Семеновна.

Серов очень любил музыку Вагнера, его оперу "Лоэнгрин" он поставил в Мариинском театре. Опера Вагнера "Тристан и Изольда" была любимой оперой русского композитора. Зная это, Вагнер подарил ее партитуру в роскошном переплете со своим портретом Серову. Преподнес он ее торжественно, усадив Александра Николаевича на диване и опустившись перед ним на колени.

Вагнер жил в богатстве и роскоши. Он уговаривал Серовых переехать в Германию, оставить полную лишений и неприятностей жизнь в России и начать жить по-европейски. Антисемитизм Вагнера во взаимоотношениях с Серовыми не проявлялся ни в какой степени.

Через два года после женитьбы, в 1865 году, у Серовых родился сын Валентин — будущий великий художник. Отец был очень привязан к ребенку, тот отвечал ему взаимностью. Привязанность к матери, которая уделяла ему мало внимания, перекладывая заботы на нянек, была меньше.

В последние годы жизни Александр Николаевич чувствовал себя плохо, но скрывал это от жены. Он тяжело перенес смерть 10-месячной дочери, которую успел очень полюбить...

Как-то Серова посетил один из его знакомых, некто Юрьев, рассказавший, что он в своей деревне в Тверской губернии поставил спектакль "Не так живи, как хочется". Рассказ этого человека произвел на Валентину Семеновну сильное впечатление. "Тут я впервые узнала, — пишет она, — что даются спектакли для народа; вся душевная жизнь моя заколыхалась от этого известия: значит, может быть найдено дело для артиста и в деревне. Юрьев не знал, как глубоко, как живо завибрировала молодая неопытная душа".

Слова Юрьева пали на благодатную почву. Спустя 18 лет сцена из драмы Островского с музыкой Серова была поставлена в деревне при большом стечении публики.

...Между тем здоровье композитора ухудшалось. Из царской канцелярии ему было выдано 1500 рублей для лечения, и с этой целью Серовы выехали за границу. Однако это не помогло, в 1871 году 51-летний композитор и теоретик музыки А. Серов скончался.

После смерти мужа Валентина Семеновна по памяти и черновикам завершила работу над его оперой "Вражья сила" и передала партитуру Мариинскому театру. В том же, 1871 году опера была поставлена. Это была третья после "Юдифи" и "Рогнеды" опера Серова. Молодая вдова собрала многочисленные критические статьи и другие материалы, принадлежащие перу покойного мужа. Их оказалось четыре больших тома. Одновременно она начала писать уже упоминавшиеся выше воспоминания.

Оставшись одна с шестилетним сыном, мать должна была заботиться не только о его воспитании, но и материальном обеспечении семьи.

Сохранилось ее письмо к вице-президенту Русского музыкального общества Д. Оболенскому с просьбой передать деньги от спектаклей "Юдифь" и "Рогнеда" на воспитание сына. Об этом еще раньше хлопотали А.К. Толстой и Тургенев, но, видимо, безуспешно.

Маленький Тоша (от "Валентоша" — так звали в семье сына) рано увлекся живописью и больше ничем заниматься не хотел, часто пропускал занятия в гимназии. Директор гимназии жаловался матери, что даже "в углу", куда ставили его в наказание учителя, мальчик ухитрялся рисовать их портреты, причем так хорошо, что те просили отдать им рисунки на память. После перенесенной болезни ушей он остался глухим на одно ухо.

Художник В.А. Серов. Автопортрет.

Валентина Семеновна послала рисунки сына другу семьи скульптору М. Антокольскому и по его совету в 1876 году "передала" Тошу в надежные руки И. Репина. Отправившись после этого погостить в Киев, она выходит там замуж за врача В. Немчинова, с которым познакомилась до этого в Абрамцеве, в доме С. Мамонтова, где молодой Немчинов был репетитором его сыновей. У Тоши вскоре появились маленькие брат и сестра.

Отчим легко нашел подход к 10-летнему мальчику, тот даже полюбил его. Но семья недолго оставалась вместе. Замешанный в политической истории, Немчинов был выслан из Киева и назначен в месте ссылки врачом по борьбе с эпидемией дифтерита. Валентина Семеновна вернулась с детьми в Москву. Реабилитированный Немчинов отправился в Киев, куда хотел перевести семью. Но этому не суждено было сбыться: он умер от тифа в киевском лазарете, Валентина Семеновна застала мужа за несколько дней до его смерти.

Маленьких детей мать отвезла в Сочи к женщине, другу семьи. Она следила за их воспитанием, но виделась с ними редко; об этом рассказала ее дочь Н.В. Немчинова-Жилинская в своих неизданных воспоминаниях о своей матери (о них упоминает И. Зильберштейн).

Валентина Семеновна настояла на том, чтобы сын, вопреки его желанию, получил общее образование до 16 лет, когда ему можно будет поступить в Академию художеств. Репин считал, что за это "ей надо принести благодарность". Валентин Серов на всю жизнь сохранил к Репину теплые, родственные чувства.

Молодому человеку немного не хватало до 16 лет, но его приняли в Академию. Весь он, по воспоминаниям матери, как физически, так и нравственно, сразу изменился. Заявил, что жить будет отдельно, за свой счет и полностью исключает какое-либо вмешательство в свои учебные занятия.

Самостоятельная жизнь началась с переезда в снятую им отдельную комнату, для заработка были найдены заказы в книжном магазине, где требовались рисунки, иллюстрирующие литературу по ботанике.

"Итак, — пишет В. Серова, — мы пустились в путь, каждый своей дорогой, не мешая друг другу". Ее собственная дорога отныне получила два ярко выраженных направления: внедрение музыкальной культуры в деревню и сочинение музыки.

Еще со времен упомянутого выше рассказа Юрьева у нее возникло желание пропагандировать музыкальную культуру в деревне, открывать там музыкальные школы, организовывать хоровое пение, концерты, спектакли. Служению этой цели она отдала 30 лет жизни.

И.Е. Репин. Портрет В.А. Серова.

В конце 80-х годов В. Серова едет в деревню Сябринцы Новгородской губернии, где создает крестьянские хоры, знакомит крестьян с музыкальной культурой, с произведениями русских композиторов. Позднее в Сябринцах был построен Хоровой дом имени А.Н. Серова.

А. Клеянкин в книге "Свет — людям. Документальный очерк о просветительской деятельности В.С. Серовой среди крестьян села Судосево" (Саранск, 1968) пишет о том, как в голодную зиму 1891—1892 годов В. Серова организовала в селе Судосево Симбирской губернии столовые для бедных, сиротские дома, закупку лекарств.

Через два года, когда нужда в столовых отпала, она привезла в село рояль, книги и осталась вести музыкально-просветительскую работу. "От борьбы с голодом — к борьбе с темнотой и забитостью" — таков был ее девиз.

"Зачем вам это? Ведь мужик не поймет ничего", — говорили ей одни. "Дайте народу хлеба! Поднимите его материальное благосостояние, а там уж позаботьтесь о его музыкальном развитии", — говорили другие. Ее поддерживали Рубинштейн, Толстой, Шаляпин, газета "Русские ведомости".

"Приветствую вас от всей души, — говорил этой мужественной женщине Толстой при их встрече, протягивая ей обе руки. — Да! Ваше дело — великое дело!"

На свою деятельность она использовала деньги меценатов, просто пожертвования и гонорары за постановку опер А. Серова. Гонорары за свои выступления присылал Серовой и Шаляпин.

Она широко пропагандировала свои идеи в печати, рассказывала о талантах деревенских детей.

В.А. Серов.

“Октябрь. Домотканово”.

«После представления "Вражьей силы", — писала она в статье "Музыка в деревне", — в деревенском театре ребятишки запоминали напевы из оперы и в холодные зимние вечера, забравшись на печку, громогласно воспроизводили хором "широкую масленицу", ясно различая мажор веселого напева от минора отдельных куплетов. В Тверской губернии в одной частной деревенской школе было 25 детей, все они очень быстро научились писать ноты и читать голосом написанные на доске нотные примеры».

Самой плодотворной музыкальной деятельностью в деревне В. Серова считала устройство оперных спектаклей. Но надо, подчеркивала она, чтобы сюжет и картины были интересны, а музыка доступной для понимания. "Пусть зритель, — писала она, — вырвется из убогой обстановки на те немногие часы, когда искусство завладевает душой и навевает на нее настроение праздности, торжественности".

Она создала труппу из крестьян, с которыми исполняла сцены из "Князя Игоря", "Хованщины", "Рогнеды", "Вражьей силы"; ее ученики исполняли романсы и хоры Глинки, Даргомыжского, Римского-Корсакова, Чайковского. Со своей труппой, около 40 человек, она выезжала на концерты в соседние города, о чем опубликовала увлекательный очерк. «"Музыкальная экскурсия судосевцев", —  писала газета "Русская мысль", — это блестяще написанный Серовой очерк о поездке в 1898 году крестьянской группы в Пензу и Симбирск по просьбе жителей этих городов для нескольких спектаклей».

Спектакли часто устраивали под открытым небом, сцены сколачивали из досок. "Что спектакли нравились народу, — писала Серова, — тому служит доказательством постоянная просьба с их стороны повторить представление и громкое спасибо по окончании его. Для своего удовольствия он не жалеет ни ног своих, ни времени, ни лошаденки — хоть даже в рабочую пору".

В.А. Серов. “Девушка, освещенная солнцем”.

Воспитанники Серовой в дальнейшем сами стали учителями, общественными деятелями, а ее ближайшая помощница Е. Гусева в 70 лет защитила докторскую диссертацию и стала профессором Тимирязевской сельскохозяйственной академии. Всю жизнь она с благодарностью вспоминала свою учительницу.

Полиция постоянно следила за Серовой. Исправник, староста, попы и дьяконы усматривали в ее занятиях крамолу и антиправительственную пропаганду, ей угрожали черносотенцы. В 1904 году она была вынуждена оставить Симбирскую губернию и вернуться в Москву.

Здесь она создавала столовые для бастующих рабочих, устраивала для них передвижную "народную консерваторию", продолжала заниматься творчеством. Деревня на время была забыта. "Но, — пишет Серова, — не забыли ее мои противники. Лучшая часть моего хора была заключена в тюрьму и отправлена в Туруханский край на пять лет. Громом поразило меня это известие... Меня хватил удар, и вся правая сторона оказалась парализованной. Врачи строго-настрого запретили мне всякую деятельность, связанную с композиторством".

В.А. Серов. “Девочка с персиками”.

Валентина Серова написала пять опер: "Уриэль Акоста" (по драме К. Гуцкова в переводе П. Вейнберга); "Илья Муромец" (по собственному либретто); "Мария д'Орваль" (по ее же либретто), Серова считала ее "идейной" оперой времен французской революции; "Мироед" (по повести А. Потехина "Хай-девка"); "Встрепенулись" (по собственному либретто о революционных событиях в деревне). Из всех них сохранилась партитура лишь наиболее значительной оперы "Уриэль Акоста", поставленной в 80-е годы в Москве, Киеве и Петербурге. Эскиз декорации четвертого действия оперы (сцена в синагоге) выполнил В.Поленов. Для работы над декорациями композитор привлекла также М. Врубеля, тогда еще студента, товарища сына по Академии художеств.

Чтобы помочь Серовой разобраться в древней синагогальной музыке, скульптор Антокольский ввел ее в знакомые с этой музыкой еврейские круги.

Премьера оперы состоялась в Больш

ом театре в апреле 1885 года. Она была и остается единственной, написанной композитором-женщиной и поставленной театром за  всю более чем 200-летнюю его историю.

Большинство именитых композиторов отнеслось к опере, мягко говоря, прохладно. Однако публика решила иначе. Дочь художника Ольга Серова в своих "Воспоминаниях о моем отце" (М.-Л., 1947) приводит сообщения о спектакле из газет: "Начиная со второго акта послышались вызовы автора, и когда на сцене среди исполнителей появилась небольшого роста женщина с энергичным лицом, зал потрясли аплодисменты". После 3-го и особенно 4-го актов повторилась та же история, а по окончании оперы зрители устроили овацию: "Крики, рукоплескания, мелькающие по парапетам лож во всех ярусах платки и т.п."

В.А. Серов.

Портрет Г. Гиршман.

С большим успехом прошла опера и в Киеве, а в Петербурге она осталась незамеченной. Остальные оперы успеха не имели и на больших сценах не появились. В опере "Илья Муромец" в главной роли согласился выступить Шаляпин, но и это не помогло — постановка не состоялась.

Нельзя не удивляться тому, что эта женщина при столь напряженной работе, связанной с пропагандой музыки, при постоянных ударах судьбы могла написать пять опер, ряд из них по своим либретто.

Бурная и разносторонняя деятельность не позволяла Валентине Серовой создавать семейный очаг, да она, как уже отмечалось, не умела это делать. Ее сын Валентин до своей женитьбы находил тепло в семьях друзей. Такое тепло он нашел в доме С. Мамонтова в Абрамцеве, где он подолгу гостил после окончания Академии художеств. Там он встречался со знаменитыми художниками, написал известный портрет 12-летней дочери хозяина дома Верочки Мамонтовой "Девочка с персиками".

Не менее теплый приют ему предоставила семья Симоновичей, оказавшая большое влияние на формирование его принципов ("Их у меня мало, — говорил художник. — Зато я их крепко придерживаюсь").

В тот период В. Серов примкнул к Товариществу передвижных художественных выставок (передвижникам). Он был членом "Мира искусств", членом избираемого Городской думой совета, управлявшего Третьяковской галереей после смерти ее основателя.

В.А. Серов. Портрет художника И.И. Левитана.

Глава семьи врач Я. Симонович, женатый на Аделаиде, сестре В. Серовой, был человеком твердого закала. Для него семья была сутью его существования. По воспоминаниям Серовой, он "тяготел к патриархальному, почти библейскому складу жизни".

В этом доме росли три девушки — две дочери Симоновичей и воспитанница семьи Ольга Трубникова, которая впоследствии стала женой В. Серова. После смерти Я. Симоновича его жена организовала школу, в ней В. Серов вел классы рисования. Исключительную привязанность к тете Аделаиде Валентин сохранил на всю жизнь.

В доме постоянно бывали товарищи Серова по Академии Врубель и Дервиз. Последний женился на дочери Симоновичей Надежде и купил большое красивое имение Домотканово, ставшее для Серова желанным приютом. В Третьяковской галерее экспонируются посвященные ему картины: "Октябрь. Домотканово", "Девушка, освещенная солнцем" — портрет Маши Симонович и др.

В Третьяковской галерее выставлены портреты супругов-меценатов Г. и В. Гиршманов, с которыми Серова связывали дружеские отношения. Портрет Генриетты Гиршман относится к шедеврам русского портретного искусства начала ХХ века. Уезжая в 20-х годах во Францию, Гиршманы, надеясь вернуться, передали картины на хранение в галерею.

В 1910 году, находясь в Париже, В. Серов написал портрет популярной парижской танцовщицы Иды Рубинштейн. Портрет вызвал неоднозначные реакции, в том числе замечания матери. Но художник замечания отвергал. По воспоминаниям Г. Гиршман, Серов "увлекался композицией портрета: Ида напоминала ему образ египетской принцессы". Танцовщице тогда было 30 лет. Дальнейшая судьба ее оказалась нерадостной. После оккупации Франции нацистами она поселилась в Лондоне и работала там в лазарете для французских и английских солдат. По возвращении во Францию бывшая танцовщица приняла католичество и последние десять лет прожила в строгом уединении на юге страны, где скончалась в 1960 году на 81-м году жизни.

В. Серовым создано много замечательных портретов современников, в том числе И. Левитана, М. Горького, Ф. Шаляпина, М. Ермоловой. Но портрета матери он не оставил, хотя попытка ее написать была.

М.А.Врубель.

“В.С. Серова”, 1885 год.

Валентина Семеновн рассказала, как это происходило. После смерти В. Немчинова она никого не хотела видеть и стремилась к уединению. Но в один прекрасный день явился Валентин с красками, мольбертом и маленьким чемоданчиком. Усадив мать за стол, он стал готовиться к работе, пронизывая ее острым взглядом. «Водворилась жуткая деревенская тишина, — вспоминает Серова. — Все глубже и пытливее вглядывался сын, и у меня сперло дыхание в груди, что-то комком подступило к горлу. "Тоша! Я больше не могу. Не могу переносить твоего взора: он душу мою обнажает! Мне жутко до боли, точно я выставляю напоказ свои страдания, свою нестерпимую муку!" Голова моя опустилась на стол, и рыдания нарушили тишину. Вдруг раздался какой-то странный треск. Что-то упало. Смотрю: Тоша стоит, прижавши лицо к окну, рамка откинута в сторону, у ног моих... разорванный в клочки портрет! Никогда мы не вспоминали об этом злосчастном случае, никогда он больше не пытался писать с меня портрет».

И все же два портрета В. Серовой кисти других замечательных художников нам известны. В журнале "Советская музыка" (1974, №4) художница Н. Ефимова-Симонович в статье "Памяти музканта-общественника Валентины Семеновны Серовой" пишет:  «Портрет ее остался нам в исторической картине Репина "Царевна Софья". Даже распущенные по плечам недлинные волосы — как она носила по моде 60-х годов — оставил Репин. Изменил он только нос, сделав его коротким, в то время как у Серовой он был довольно массивным» (картина находится в Третьяковской галерее). Другой портрет В. Серовой, работы Врубеля, хранится в Тверской областной галерее.

В последние годы жизни В. Серов предчувствовал приближение смерти. Он часто спрашивал мать: "А как умер отец? Расскажи". Художник умер в 1911 году, он прожил 46 лет, на пять лет меньше, чем отец.

Воспоминания о муже А. Серове Валентина Семеновна писала чуть ли не 40 лет и не намеревалась их публиковать при своей жизни. Смерть сына изменила ее планы, она стала писать воспоминания о нем, а затем выпустила их вместе с мемуарами о муже в 1913—1914 годах.

И.Е.Репин. “Царевна Софья”.

В откликах на книги отмечалась излишняя скромность автора, который "все время не забывает, что пишет не о себе, а о композиторе Серове и художнике Серове". Печать отмечала также хороший литературный язык и высшей степени правдивость повествования.

В 1918 году Валентина Семеновна по приглашению друзей отправилась в Судосево, чтобы, как она говорила, "перед смертью увидеть свободное Судосево". Она поехала туда, плохо оправившись от второго инсульта, не владея рукой, но полная радостного вдохновения. "Это будет законченный круг жизни", — полагала она. С собой она привезла библиотеку в дар деревне.

Третий инсульт остановил всякую ее деятельность. В 1922 году А. Луначарский распорядился перевести парализованную женщину из деревни в Москву. Два года спустя, в июне 1924 года, в возрасте 78 лет ее не стало.

Валентина Семеновна Серова останется в нашей памяти как первая женщина — оперный композитор, жена и сподвижница выдающегося композитора и музыкального деятеля, мать великого художника, наконец, как женщина, посвятившая десятки лет жизни служению музыке и развитию музыкальной культуры в деревне.