Статьи

1926-2019

Ролен Андрианович Шеин первый директор УралВНИИТЭ, художник-конструктор, искусствовед, член Союза художников СССР и России, автор Краснознаменной группы:

– Краснознаменная группа на плотинке – это не просто орден за заслуги во время Отечественной войны.

Это был символ деятельности наших отцов, которые в тяжелейших условиях построили Уралмаш, построили город, построили мощную оборонку. Сегодня прошло двадцать лет – ничего похожего не создано.

Как это было тогда? Я набросал эскизы, архитекторы сделали эскизный проект, ребята за ночь в мастерской изготовили макет. И утром я поехал в горисполком показывать, потом в обком, там решать. Так было принято в то время. Секретарь обкома Пономарев хитро так смотрит и спрашивает: « А ты мне все же скажи, в этой группе у тебя штыки или знамена?».

Я задумался, а идея-то всегда очень простая: он должен знать точный ответ, если его кто-нибудь спросит сверху. Я ему сказал, что все зависит от ситуации, знамена это будут – или штыки. И вот тут, как мне кажется, мы опять переходим ко времени и той ситуации, которая существует сейчас в нашей стране, не только в архитектуре.

Это ситуация, когда символ штыка и знамени, знамени и штыка, переходящие один в другой, становится символом нашей державы. За последние шесть лет я издал несколько больших исторических книг, двигаясь от Византии к нашему времени. Мне думается – и я должен это сказать – что державное мышление свойственно нашему историзму, всей нашей истории, нашему образу мысли.

Но державное мышление требует своего пространства, и к этому пространству мы начинаем возвращаться. Все зависит от того, насколько мы сможем, в силу своего таланта, подтвердить владение этим пространством. Не только географическим, но и культурным, интеллектуальным, архитектурным.

Краснознаменная группа не «выпадает» из современного окружения, и значит, в самом деле нам удалось воплотить в архитектурной среде некое представление о форме. Это идеологическое соединение смысла с формой, и это не просто дорогие башни и вывески, это нечто другое.

Вообще, плотинка – открытый памятник под открытым небом. Она обросла знаками, случайными и неслучайными, последних ста лет. Кстати, возвращение на плотинку каких-то уникальных архитектурных объектов дореволюционного периода наверно возможно, надо об этом подумать. Может, объявить конкурс на создание там объектов, увековечивающих историю от февральской революции до строительства социализма и наших дней. Эта серьезная работа была начата в советское время, но она оборвалась.

А все эти «пеньки», которые мы сегодня видим вокруг, эти «недоскребы» – знак отрицательного отношения к Екатеринбургу. Это какая-то глубоко провинциальная, средняя деревня, у какого-то города между Индией, Китаем и Индонезией, где много напичкано таких сооружений. Грустно становится, потому это такая объемная проблема.

Мне бы хотелось, чтобы нашей архитектурной академии с помощью подобных выставок удалось освободиться от тех гнетущих влияний, которые идут извне. Это влияния, которые в современном мире осуществляются как элемент фрактальности и не создают нового стиля, а лишь математически множат подобия.