Статьи

1947-2019

Биография

В жизни и на сцене у Заслуженной артистки РФ Людмилы Быновой всё так переплетено, что порой непонятно, где кончается одно и начинается другое.

Людмила Фёдоровна, вам, наверное, известно, что многие архангельские зри­тели ходят в театр конкрет­но «на Бынову»? Вы, как ар­тистка, ощущаете это при­знание?

- Что же, если оно есть, значит. почти сорок лет на одной сцене я провела не зря. А призна­ние - оно проявляется по-разному. Например, недавно в ав­тобусе на меня долго смотрели и шушукались между собой два мальчишки лет десяти. Потом один из них набрался смело­сти, подошел и спросил, не я ли играла в спектакле «Дикарь», а когда услышал утвердительный ответ, захихикал и убежал. Меня порадовало, что дети ходят в театр, и это — главное.

Как вы в детстве реагирова­ли на встречу со знамениты­ми артистами?

- Примерно так же: смотре­ла, раскрыв рот и во все глаза. Моё детство прошло в Магада не, куда мы с мамой переехали с Урала по приглашению ее сестры. Любопытно, что в этом городе ссыльных и зеков в ту пору шла богатая культурная и театральная жизнь. На улицах мы встречали, не зная путем, кто он такой, знаменитого певца Вадима Козина, в театре часто оседали и оставались работать ссыльные артисты со столичной сцены, и театр там был музыкально-драматический: наряду со спектаклями ставились оперетты, была своя балетная труппа. Одна из на­ших соседок по коммуналке работала билетершей в театре, и походы туда стали для меня самым любимым занятием. Ну и в кино, конечно, на «Алые паруса», «Человека-амфибию».

И все девчонки влюблялись в главных героев и хотели стать артистками?

- Обо всех сказать не могу, но я постоянно изобража­ла кого-нибудь с ранних лет, всегда и везде. Ходила во все­возможные кружки, играла в школьных спектаклях, читала стихи, посещала театральную студию при местном телевиде­нии (была и такая в то время), то есть уверенно шла к своей мечте. Нетерпение было так велико, что поступать я поехала вместе с мамой в пятнадцать лет в Ярославское театральное училище – только туда принимали после восьми классов. Приняли.

Мама не препятствовала? Редко кто из родителей под­держивает у детей такие ран­ние и смелые начинания...

— Мама пыталась отговаривать, причём очень наглядно: брала газету, открывала страницу с объявлениями и водила пальцем: «Посмотри, требуются бухгалтеры, строители, учителя — про артистов нигде ничего не пишут. Куда пойдёшь, когда вы­учишься, кому ты будешь нужна?» Но в пятнадцать лет такие доводы не действуют — я, как видите, стала артисткой. Когда я окончила театральное училище, моего руководителя Виктора Александровича Давыдова при­гласили на работу в архангельский драмтеафтр главным режиссером, и он, как любимую ученицу, позвал меня с собой — так я оказалась в Apxaнгельске, который стал моей второй родиной.

Скучать без работы не при­ходилось?

— Нет, в те годы, когда мы на­чинали, таких проблем не существовало, а было ощущение восторга и полёта — работы было много, коллектив был очень интересный и талантливый, шёл процесс обучения и формирования. Я переиграла почти всего Островского, которого очень люблю. Спектакль «Поздняя любовь» мы играли в Москве на сцене Малого театра — успех был оглушительный. Много играла в спектаклях по произведениям Федора Абрамова. Были приглашения сниматься в художественных фильмах, даже американцы звали поучаствовать в снимав­шемся у нас кинофильме «Бегущий по льду», но почему-то оказывалось, что я всегда была занята, и меня никогда и нику­да не отпускали. В таких случаях говорят — не судьба.

Мне кажется, что самую драматичную роль вам при­шлось сыграть не на сцене, а в жизни...

- Можно и так сказать: годы перестройки были драматичными для театра вообще — не было спектаклей, не было средств, пришли люди с другими, совсем не творческими амбициями. В эти же годы произошла большая трагедия в моей жизни. Мой муж, артист Владимир Казаков, был челове­ком активной жизненной позиции — он создал и возглавил в городе движение «Экология Севера», отдавал много сил своему увлечению. Это было время жарких споров, ярких дискуссий, бурных митингов. Кое-кому это не нравилось, и было принято решение изгнать Володю из театра. Для него это было равносильно изгнанию из жизни, и он покончил с собой.

Была жуткая депрессия, не хотелось жить, но держали дети и профессия. Сцена вообще имеет свойство очищать, воз­рождать, давать новые силы. Она и беспощадна и милостива. Понимаете, что бы с тобой ни случилось, как бы ты себя ни чувствовал — надо игpaть.

У меня умерла мать, а на другой день — спектакль «Божьи оду­ванчики», и я должна быть на сцене. Попросила режиссёра об одном – чтобы никому не говорил о моём несчастье, а то жалость окончательно выбила бы из колеи. Отыграла. После похорон — другой спектакль .. Отыграла и его, но потом со мной была жуткая истерика: вся пережитая боль вышла наружу.

Но наверняка бывают и ми­лости, и подарки судьбы?

Даже случаются моменты какого-то мистического пpoзрения. Играю в спектакле «Вышел ангел из тумана» мать двух враждующих между собой братьев. Маму мою звали Екатерина Олимпиевнa, a гepoиню - похоже: Екатерина Кондратьевна. И палку взяла, как мама под конец жизни... И оказывается, что роль моей героини в молодости исполняет актриса, которую зовут точно так же, как мою родную мать, — Катюша Шахова. Не слишком ли много совпадений для одного спектакля? В жизни и на сцене всё так переплетено, так взаимосвязано, что порой не заме­чаешь, где кончается одно и начинается другое.

Случается ли уходить с голо­вой не в работу, а во что-то другое?

— Это обычно бывает летом в деревне, где у меня есть старый, доставшийся по наследству дом. Я люблю деревенскую жизнь, домашние заботы, всё умею делать: шить, вязать, готовить. Там я полностью расслаб ляюсь и обо всём забываю.

Чего вы ещё ждёте от жиз­ни?

- Жду новой, хорошей и яркой роли.

Светлана Семенова

Опубликовано в журнале «Настроение», декабрь 2008 – январь 2009