Статьи

1869 — 1938

Биография

Астроном, астрофизик, декан физико-математического факультета Московского университета и... удачливый финансист, банкир. Занятия, казалось бы, трудно сочетаемые. Но Всеволод Викторович Стратонов был, что называется, вундеркиндом.

Сын Виктора Исаевича Стратонова, директора Ришельевской гимназии в Одессе, Всеволод окончил кубанскую войсковую гимназию (1886) и физико-математический факультет Новороссийского университета в Одессе с золотыми медалями (1891). Учился легко и блестяще. Талантливого юношу посылают в 1893-1894 гг. на стажировку в знаменитую Пулковскую обсерваторию. Стажировкой его руководит выдающийся русский астроном, исследователь комет, директор Пулковской обсерватории академик Ф.А. Бредихин. Как раз Бредихин и рекомендовал Стратонова на должность астрофизика в Ташкентскую обсерваторию, только что получившую новое оборудование.

За десять лет (1894-1904) работы в Ташкенте В.В. Стратонов получил более 400 высококачественных фотоснимков шаровых и рассеянных звездных скоплений.

Но в 1904 г. Стратонов «заработал» себе болезнь глаз и был вынужден отказаться от должности астронома-наблюдателя. Он покидает Ташкент и становится вице-директором канцелярии наместника Кавказа И.И. Воронцова-Дашкова в Тифлисе (1905-1911). Затем - контролер Государственного банка в орловском, муромском, тверском отделениях. В 1911 г. открывает собственный банк.

Однако любовь к астрономии не оставляет его и в этот период жизни. Правда, постепенно главный интерес В.В. Стратонова сосредоточивается не столько в области наблюдательной астрономии, сколько на астрофизике. Он пишет и издает за свой счет несколько интереснейших научно-популярных книг и учебных пособий по астрономии. В 1910 г. в Тифлисе выходит его очень богато изданная книга «Солнце». Отрывок из рекламного объявления о выходе этой книги говорит сам за себя: «Издание в формате in 40, на велен. бумаге, с 10 много-красочн. картинами, 30 отд. (красочными) иллюстрациями и около 200 худож. рис. в тексте. Акварели, картины и виньетки работы худож. О.И. Шмерлинга». В отзывах на эту книгу современники отмечали: «По роскоши издания и по изяществу рисунков я ничего подобного не видел ни за границей, ни в русской специальной литературе. Все изложено простым, доступным языком» («Новое время», № 12088). В 1914 г. эта книга была отмечена премией Русского астрономического общества.

И все же представленная в «Библиохронике» небольшая научно-популярная работа В.В. Стратонова «Здание Мира» (1918 г., 2-е изд.) имеет особое, символическое значение в судьбе автора.

Книга состоит из четырех коротких глав: «I. Звезды», «II. Туманные пятна», «III. Млечный Путь», «IV. Здание вселенной». Конечно, многие конкретные данные, которые приводит Стратонов, сегодня уже устарели, существенно уточнены или даже принципиально изменены. Так, например, В.В. Стратонов, завершая свою книгу, пишет: «Лично нам представляется возможным такое допущение, что на звездную систему, олицетворяемую Млечным Путем, следует смотреть как на некоторый слой мировой материи, ушедший, по той или другой причине, в своей эволюции вперед. К этому же слою примыкают с обеих сторон менее эволюционировавшие космические материалы, которые наблюдаются в форме масс туманной материи. <...> Это приводит к заключению, что при настоящем состоянии знаний приходится допустить существование только одной вселенской звездной системы, именно только одного Млечного Пути, тем более, что ничем не доказана звездная структура больших белых туманностей, нередко имеющих спиральное строение, которые многими принимаются за другие млечные пути, равно как и некоторые звездные скопления».

Космологическая картина мироздания, которую рисует В.В. Стратонов, безусловно завораживает. Но вся эта космологическая проблематика причудливо и самым неожиданным образом очень скоро переплетется в судьбе автора.

Именно в 1918 г. Стратонов переезжает в Москву, где занимает должность профессора, а затем и декана физико-математического факультета Московского университета (1919-1922). В конце 1919 г. у Стратонова рождается замысел создания ГРАФО - Главной Российской астрофизической обсерватории. Даже по первым прикидкам, сделанным Стратоновым, - тут, наверное, сыграл свою роль его опыт работы в банковской сфере, - на создание ГРАФО требовалось 300 тыс. довоенных рублей. Сумма почти неподъемная и для более обеспеченных комиссариатов, чем Наркомат народного просвещения. И все-таки Стратонову удалось заинтересовать советскую научную бюрократию в своем проекте.

В общем, В.В. Стратонов проявил себя еще и как очень талантливый организатор науки, научный менеджер, как сказали бы мы сегодня. Но этого оказалось недостаточно. На дворе был НЭП (Новая экономическая политика), что означало некоторую экономическую свободу. Соединять ее с интеллектуальной - на это советская власть пойти не могла ни при каких условиях...

В начале 1922 г. Наркомпрос принял новый устав для всех вузов страны. Этот документ резко ухудшал положение профессорско-преподавательского состава. Все это вызвало волну профессорских забастовок по стране. В Московском университете такую забастовку возглавил декан физико-математического факультета В.В. Стратонов. Делегацию профессоров принимает председатель Совнаркома А.Д. Цюрупа. После переговоров с ним принимается ряд срочных мер по улучшению быта ученых и помощи высшей школе. Забастовка профессоров быстро заканчивается. Однако роль в ней В.В. Стратонова не была забыта. В августе 1922 г. его арестовывают.

В Центральном архиве ФСБ РФ сохранился протокол допроса В.В. Стратонова от 18 августа 1922 г. Вот выдержки из него.

«На вопросы, представленные мне следователем отвечаю: Думаю, что я арестован в связи с материалами в официальной прессе, сообщавшими о предстоящей забастовке в высшей школе в связи с рассмотрением его преподавательского состава, что, по-видимому, вытекает из резолюции последней коммунистической конференции, это могло бы быть в связи с тем участием, которое я принимал как делегат к заместителю Предсовнаркома и на заседании Совнаркома. В коммунистической партийной деятельности я не одобряю допущение разрушения сперва средней, затем высшей школы. Полагаю, что между идейной стороной коммунизма и практическим его проведением в жизнь существует значительная и, по-моему, не выражаемая необходимостью, несвязка, полагаю, что было бы своевременным объединить культурные силы, работающие лояльно, а не распылять или преследовать их. <...> но я полагаю, что не следует проявлять со стороны власти оскорбительного недоверия или чтения в душах; утверждаю, что среди всей разумной части общественных деятелей, независимо от их политического следа, в настоящее время окрепла мысль, что нет другого выхода из современного положения, как путем приемлемости какой-то стороной делового примирения. <...>

Я полагаю, что советская власть вправе, по преимуществу, требовать высшего образования и для учащихся из широких слоев трудящихся, но я полагаю, что является ошибочным лишать образования или сильно затруднять его получение и всей остальной части молодежи, ибо все же для страны главную роль будут играть те, кто наиболее одарен и наиболее трудолюбив. <...>

Что касается усиления не существовавшей антисоветской моей деятельности в моменты внешних затруднений РСФСР, что я также не знаю ни одного факта с моей стороны, который это подтверждал бы.

В. Стратонов»

Как напишет в 1923 г. философ Федор Степун, высланный из России в 1922 г.: «Большевикам, очевидно, мало одной только лояльности, т.е. мало признания советской власти как факта и силы; они требуют еще и внутреннего приятия себя, т.е. признания себя и своей власти за истину и добро. Как это ни странно, но в преследовании за внутреннее состояние души есть нота какого-то извращенного идеализма».

В итоге В.В. Стратонов осенью 1922 г. был выслан в Германию на «философском пароходе». Сначала он обосновался в Берлине. Стал одним из учредителей Русского научного института в Берлине, школ для детей беженцев. С 1924 г. жил в Праге (Чехословакия). Гражданин Чехословакии. Читал лекции по астрономии в Высшем техническом училище в Праге. Консультант директора крупного чешского банка. По некоторым сведениям, покончил жизнь самоубийством 6 июля 1938 г. Похоронен на Ольшанском кладбище в Праге.

А Главная Российская астрофизическая обсерватория, с филиалами, расположенными на юге примерно на одной широте, так и не была создана.