Статьи

1867 - 1913

Биография

К 105-й годовщине Ляоянского сражения – одного из крупнейших в русско-японской войне. Сохранившиеся документы беспристрастно свидетельствуют о стойкости и героизме русских пограничников-заамурцев, отбивших ряд бешеных атак 6-й армии Оку у высоты 99 в китайской деревне Маетунь, в окопах среди 3-метровых зарослей гаоляна. Японцы понесли тяжёлые потери. Опыт войны 1904-1905 г.г., в числе прочего, удержал Японию в 1941 г. от нападения на СССР.

___________________________________________________________________________________

Это слово ничего не говорит современному читателю. За исключением пограничников или просто тех, кто побывал в московском музее пограничной службы. Подвиг 19-й роты 4-й бригады Заамурского округа Отдельного корпуса пограничной стражи у китайской деревни Маетунь под Ляояном 17 августа 1904 года, русский вариант 300-т спартанцев, отражён в экспозиции музея. Вот что сообщается об этом эпизоде русско-японской войны в № 5/2003 журнала "Пограничник”. "Героической обороной люнета у деревни Маетунь во время Ляоянского сражения прославилась 19-я рота 4-й бригады заамурцев. Этот люнет был занят японцами вечером 16 августа. Из 344 нижних чинов и 4 офицеров через окружение прорвались в штыки только 9, ни один не сдался в плен. Днём штабс-ротмистр С. Л. Светуш доложил генерал-лейтенанту Л. В. Лешу о героическом подвиге пограничников, а тот в записке командованию русской армии указал: "Заамурцы дерутся как львы”. Этот подвиг пограничников был запечатлён на картине художника Самокиша. Оригинал картины, поднесённый руководством Заамурского округа пограничной стражи Николаю II, находился в Зимнем дворце. А копии, наряду с портретами императора, видных военачальников, на постах, в кабинетах и казармах отрядов, отделов и бригад”. К сожалению, в этом сообщении допущен ряд неточностей. Это касается даты, цифр потерь и некоторых деталей. Описанный эпизод имел место 17-18 августа (по старому стилю) 1904 года. "17 августа день рождения микадо, и, говорят, японцы готовят к этому дню подарки своему микадо. Хотят взять и Порт-Артур и Ляоян. Несомненно одно: адская энергия их наступления” (Н. Г. Гарин-Михайловский. "Дневник во время войны”). Полковник Леш был командиром 1-го Восточно-Сибирского стрелкового Его Величества полка и возглавлял оборону позиции на крайнем правом фланге расположения русской армии, в распоряжение его 16 августа поступили части пограничной 4-й бригады - 19-я рота, 8-я конная сотня и 2 учебные команды (РГВИА, ВУА, д. 28572, л. 49). Вот что говорят о себе сами пограничники в "Журнале военных действий 19-й роты Заамурского округа Отдельного корпуса пограничной стражи” (РГВИА, ВУА, д. 27372).

"До объявления войны 19 рота… охраняла участок Китайской Восточной железной дороги от ст. Дашицяо до ст. Хайчен на протяжении 10 вёрст. Всего было 11 постов. Штаб роты находился на ст. Хайчен. На каждом посту было по 8-9 человек. Охранять дорогу было очень трудно, т. к. в роте было мало людей. Охраняли дозорами, которые беспрерывно патрулировали…

27 января [1904 г.] прибыли 30 человек новобранцев. Через 4 недели молодые солдаты начали назначаться… в наряды…

28 января. Получено распоряжение об отправлении семейств в Россию…

30 января. По приказанию Начальника Заамурского округа объявлено 3-е положение охраны…

14 августа. 19-я рота, в составе действующей армии, отступала к Ляояну; памятуя приказ Начальника Округа генерал-лейтенанта Чичагова, пограничники отступали постепенно, с бою уступая каждую пару рельс…

15 августа. 15-го к вечеру рота прибыла на ст. Ляоян и расположилась за валом у штаба 4-го резервного отряда, где и переночевала.

16 августа, в 7 ч. утра, по приказанию командира 4 бригады рота с места бивака прошла 8 вёрст к югу, где и заняла правее (западнее) дороги окопы. К роте присоединились две пешие учебные команды 4-го и 8-го отрядов. Рота начала готовиться к предстоящему бою. Состав роты. Командующий ротой, штабс-ротмистр Виторский, младший офицер, поручик Иванов I, унтер-офицеров 20, рядовых 173, а всего: 2 обер-офицера и 193 нижних чинов. Слева от роты была железная дорога, справа дер. Маетунь. Деревню занимала охотничья команда 1-го Стрелкового Его Величества полка, рота действовала совместно с этим полком, почему вышла под команду этого полка. День 16 августа прошёл сравнительно спокойно; впереди протекал ручеёк; солдаты рады были воспользоваться им: варили чай, купались, мыли бельё. Солдаты были беспечно веселы, и вполне готовы принять бой. Многим давно хотелось побывать в бою, желание их, казалось, скоро осуществится. На ночь было выставлено вперёд сторожевое охранение. В эту ночь бой шёл на правой опушке д. Маетунь между охотниками… и японцами.

С утра 17 августа через роту полетели первые артиллерийские снаряды: это наша артиллерия стреляла по японской пехоте с горы Маетунь. Один из таких снарядов упал в нескольких шагах впереди окопов, но, на счастье, никого не задел. Часов в 6 утра из гаоляна показался неприятельский разъезд, но скрылся так быстро, что в роте не успели дать по нем залпа. Вскоре из д. Маетунь посыпались первые неприятельские выстрелы: оказалось, что стрелки из этой деревни отступили, и деревню заняли японцы. В роте появились раненые. Весь день 17 августа была ружейная перестрелка. К вечеру огонь несколько утих.

Часов до 12 ночи [с 17 на 18-е августа] боя не было; в 12 часов секрет, заложенный впереди окопов, дал знать, что наступает японская пехота. Все приготовились её встретить. Вскоре ясно послышались шорохи и на фоне тёмной ночи явно обрисовались тени. Дружный залп почти в упор встретил врага; за ним – другой, третий: японцы были отбиты. Завязалась жаркая перестрелка. Несколько раз японцы пробовали взять окопы, и всякий раз с громадным уроном отступали назад. Некоторые из них лежали мёртвыми всего лишь в нескольких шагах от окопа. Наконец, положение становилось в высшей степени трудным; в роте было уже много раненых и человек 6 убитых – японцы зашли с правого фланга и, продвигаясь далее, начали заходить в тыл. С фронта лезли опять массы японцев в атаку. Видя критическое положение, командующий ротою, штабс-ротмистр Виторский, воодушевляя людей, а затем и поручик Иванов 1-й, обнажив шашки, вышли вперёд из окопов и с криком "Ура!” встретили врага. Произошла рукопашная схватка; неприятель опять был отбит, но тут пал убитым тяжело раненый пор. Иванов, командир роты также был ранен в упор пулею в правую руку и также упал; число борцов весьма уменьшилось, рота понесла громадные потери убитыми и тяжело ранеными. Уцелевшие люди соединились и начали отступать к Ляояну, в то же время отстреливаясь на все стороны и пробивая себе путь отступления рукопашным боем.

Рядовой Абдул Галямов при отступлении услышал слабый стон в гаоляне; он об этом сказал товарищам. Трое, рядовые: Галямов, Каржановский [? – неразборчиво – А. Д.] и Прокопенко бросились к раненому, оказалось, что это был командующий 19-й ротой штабс-ротмистр Виторский, он уже был в бесчувственном состоянии. Трудно было вынести командира, тем не менее, верные долгу солдаты бросились и понесли своего командира; японцы, бывшие всего лишь в нескольких шагах, хотели непременно захватить офицера и гнались вслед. Тогда спасающие опускали раненого на землю, брались за винтовки и отстреливались, а после - опять уносили его. Двое из японцев настигли уносивших; при этом рядовой Галямов вступил в рукопашную, действуя прикладом, и положил обоих, одному при этом совершенно размозжив череп. Донеся раненого до глинобитной стены, спасавшие перекинули раненого через неё на противоположную сторону и, таким образом, спасли жизнь штабс-ротмистру Виторскому.

Остаток роты отступил 19-го августа часов около 3-4-х утра к Ляояну и оттуда к мосту на р. Тайцзы. В этом бою: ранен пулей в правую руку командующий ротой штабс-ротмистр Виторский, убит (или безвестно пропал, будучи раненым) мл. офицер, пор. Иванов 1-й; убиты фельдфебель [неразб.] (умер от ран), ефрейторы [4 фамилии], рядовые: Андрей Гардовецкий… [8 фамилий]. Ранены: фельдфебель Михаил Семаченко… [3 фамилии], ст. унтер-офицеры [4 фамилии], мл. унтер-офицеры [1], ефрейторы [3], рядовые [37?]. Безвестно пропавшие – фельдфебели [4], ст. унтер-офицер [1], ефрейторы [12], рядовые [св. 50 фамилий].

Августа 20. Взводный командир, фельдфебель Югов [?], оставшийся старшим в роте по выбытии начальников из строя, собрал уцелевших людей, привёл в порядок и отвёл их – сначала из станции Ляоян и затем на мост Тайцзы. Командир 4-й бригады назначил для сбора роты и отдыха станцию Тьелин, куда рота прибыла 27 августа. Вследствие приказа по Заамурскому округу № 179, в роту назначено 91 человек на пополнение из 1-й бригады. Эти нижние чины разновременно начинают прибывать в роту. Рота переведена на ст. Куанченцзы, пополнение в полном составе закончено. Рота несла ежедневно караульную службу и ночное сторожевое охранение…”.

Что касается потерь собственно 19-й роты, то "из 191 чел. роты остались невредимыми только 8 человек” ("Боевые награды Заамурского Округа ОКПС за отличия в войну с Японией 1904-1905 гг.”, Харбин, 1907). Императором Николаем II 19-й роте был пожалован Георгиевский серебряный сигнальный рожок с надписью: "За Ляоян 17-19 августа 1904 года” (там же). Командир роты Виторский, произведённый в ротмистры, стал первым среди заамурцев Георгиевским кавалером. Оставшиеся в живых рядовые и унтер-офицеры роты получили знаки отличия Военного Ордена, т. е. также стали Георгиевскими кавалерами. Яков Шерстюк, доставивший, будучи раненным, донесение полковнику Лешу, приказом по бригаде произведённый в унтер-офицеры, после лечения (17 ран) попросился обратно в 19-ю роту (Описания некоторых выдающихся подвигов чинов Заамурского округа в русско-японскую войну. РГВИА, ВУА, Оп. 16, д. 31827, ч.3, гл.28, л. 11).

Оставшиеся из 348 человек – это учебные команды во главе со штабс-ротмистрами Савостицким и Беляевым, погибшими в этом бою. Но не только эти пограничные части, как уже упоминалось, участвовали в Ляоянской битве. Вот что сообщается в главе 22 "Отчёта о деятельности войск Заамурского округа пограничной стражи и охране КВЖД в русско-японскую войну” (РГВИА, ВУА, оп. 16, д. 31826, ч. 3).

"8-я сотня, в составе 84 нижних чинов, под командой ротмистра Голландского и при 2-х младших офицерах, штабс-ротмистре Шеманине и корнете Мелентьеве, после отступления от ст. Айшанчжуань, прибыла на ст. Ляоян в 7 Ѕ часов вечера 15-го августа.

В ту же ночь (в 2 часа) сотня, совместно с 19-й ротой и пешими учебными командами 7-го линейного 4-го резервного отрядов, получила приказание выступить в 5 часов утра 16-го августа к деревне Маетунь, где и ожидать распоряжений от начальника штаба 4-й бригады Заамурского округа Генерального Штаба подполковника Хитрово.

Общим начальником всех этих заамурских частей был назначен командир 8-й сотни ротмистр Голландский.

В 9 часов утра 16-го августа заамурцы были уже у дер. Маетунь, где, по распоряжению подп. Хитрово, и с согласия командира 1-го Восточно-Сибирского стрелкового Его величества полка полковника Леша, расположились следующим образом: 19-я рота, под командой ротм. Виторского, пешая учебная команда 7 линейного отряда под командой штабс-ротмистра Савостицкого и пешая учебная команда под командой штабс-ротмистра Беляева и младшего офицера поручика Иванова заняли люнет, находившийся к западу от железной дороги и на одной высоте с южной окраиной дер. Маетунь. Люнет составлял левый (? – А. Д.) фланг участка, занятого 1-м Восточно-Сибирским стрелковым полком.

Немного впереди люнета, с восточной его стороны, была путевая казарма, занятая заставой заамурцев, под командой поручика Кузьмина, влево от неё шли окопы 1-го Восточно-Сибирского стрелкового полка с блиндажами; люнет был открытый.

8-я сотня была передана в распоряжение начальника флангового участка полк. Андреева и расположилась в деревне Маетунь, восточнее люнета.

Весь день 16-го августа сотня, через каждые 3 часа, высылала разъезды на юг и запад… Все донесения разъездов командир сотни ротм. Голландский отправлял полк. Лешу”.

С 3-х часов утра 17-го августа "дер. Маетунь обстреливалась как артиллерийским, так и ружейным огнём. Когда в 9 час. утра люнет, занятый пешими частями заамурцев, начал обстреливаться с правого фланга, ротм. Голландский послал об этом донесение командиру 1-го Восточно-Сибирского полка, который выслал из резерва 2 роты 4-го Восточно-Сибирского полка.

Роты эти заняли холм на западной окраине дер. Маетунь и поддерживали люнет огнём. В 6 час. утра от сотни был выслан разъезд под командой штабс-ротмистра Шеманина, которому приказано было войти в связь с отрядом ген. Мищенко, находившимся к западу. Связь эта была восстановлена к 9-ти часам утра, но, при возвращении обратно, разъезд наткнулся на японскую стрелковую цепь, которая двигалась в обхват правого фланга расположения заамурцев. Разъезд врассыпную прорвался под огнём через цепь, пользуясь гаоляном, и прибыл в дер. Маетунь, куда к этому времени приехал командир 4-й бригады заамурцев полковник Денисов. Все последующие разъезды сотни производили разведку под сильным артиллерийским и ружейным огнём.

Дер. Маетунь с двух сторон засыпалась шрапнелью и бризантными снарядами…

К 1 часу дня ружейный огонь с правого фланга усилился, и японцы начали не только охватывать фланг, но даже и тыл деревни Маетунь.

В это время от рот 4-го Восточно-Сибирского полка было получено донесение с просьбой о поддержке.

В деревне единственным ближайшим резервом была 8-я сотня, которой и приказано было усилить роты 4-го полка вправо, заняв крайнюю окраину их позиции.

По приказанию командира сотни 40 человек, передав лошадей коноводам, рассыпались в цепь и заняли земляной забор правого угла деревни, откуда и открыли частый огонь.

К 2 часам дня к деревне подошли из резерва две роты 4-го Восточно-Сибирского полка, и сотня была отозвана к коноводам.

Обходное движение противника приостановилось…

К 7 часам вечера огонь как ружейный, так и артиллерийский усилился до такой степени, что разразившаяся сильная гроза была не замечена. Сильные раскаты грома сливались с гулом орудий и разрывных снарядов. В дер. Маетунь был ад от разрывов шрапнели, бризантных снарядов: пыль разбиваемых кирпичных фанз разъедала глаза и затрудняла дыхание; осколки бризантов и шрапнели перемешались с камнями; свист пуль, рокот… снарядов и ливень производили такой шум и хаос, что приходилось объясняться знаками, так как голос был не слышен. В это время от Командовавшего Маньчжурской армией было получено извещение, что в Порт-Артуре отбита атака японцев, с громадными для них потерями и приказано было, по получении этого известия, кричать "Ура” по всей боевой линии. Это "Ура” понеслось как вихрь…

В 9 час. вечера (18 августа – А. Д.) сотне приказано было отойти за деревню, занятую перевязочным пунктом… и в этой деревне, только на 4-е сутки удалось расседлать лошадей и дать отдых измученным и голодным людям.

Около 2-х часов ночи сотня, совместно с ротами 1-го Восточно-Сибирского полка, начала отходить к ст. Ляоян, куда и прибыла в 5 часов утра 19 августа”.

Младший офицер 55-й роты штабс-ротмистр (выше названный поручиком – А. Д.) Кузьмин во главе поста №11 той же роты с присоединившимися 15 нижними чинами 19-й роты держался до 12 часов дня 18 августа, "отражая залпами наступающие колонны противника”, после чего отступил к позициям стрелков. Штабс-ротмистр Кузьмин был убит на рассвете 20 августа осколком снаряда на посту 570-й версты. Задач охраны КВЖД с заамурцев никто не снимал. И они с этим справились с честью.

"Никогда, может быть, не было боя в таких благоприятных условиях по подвозке снарядов и раненых: прямо поездом…” (Гарин-Михайловский. Ук. Соч.)

"Благодаря их самоотверженности и неустанным трудам, дело, порученное чинам Заамурского округа, выполнено блестяще: железнодорожное сообщение, несмотря на всевозможные ухищрения врага, ни разу не было прервано и сосредоточение Маньчжурской армии совершилось без задержек. Как совершается и до сего дня пополнение её и снабжение всем необходимым” (из приказа Шефа Пограничной стражи, Министра финансов, сенатора Коковцова № 51 от 21 ноября 1904 г.).

Отдельные незначительные разночтения в различных документах не меняют общей картины события. Стойкость и героизм русских солдат и офицеров, проявленный в сражениях на сопках Маньчжурии, громадные потери японцев, всё это в немалой степени способствовало победному для советского народа исходу Великой Отечественной. Учитывая опыт войны 1904-1905 гг., Япония не решилась в 41-м напасть на СССР. Удар был нанесён не по Владивостоку, а по Пирл-Харбору.

И в завершение нашего экскурса в 105-летней давности события тех грозовых августовско-сентябрьских дней приведём слова начальника Заамурского Округа генерал-лейтенанта Чичагова из приказа № 200 от 1905 г. "Свято сохраните память о павших в боях товарищах и, вместе с воспоминаниями о них и славной их смерти, передайте впоследствии тем, которые придут на смену нам, то же крепкое сознание долга и решимости жизнь свою положить на защиту Родины, по их героическому примеру”.

© А. Денисов.

Контакт с автором: [email protected]