Статьи

1860—1903

Биография

Родился он 5 сентября (17 по старому стилю) в Белоруссии, в г. Рогачёве Могилёвской губернии. Закончил Могилёвскую гимназию, затем естественный отдел Петербургского университета, а потом поступил на третий курс военно-медицинской академии. История умалчивает о том, когда именно он решил стать доктором, но соученики его рассказывали, как Ваня ещё в гимназии любил «возиться с беднотой»:  то приведёт домой нищую старушку и хлопочет о том, чтобы отправить её в больницу, то подкармливает уличных мальчишек. Случалось, и обманывали его . «Ну, что ж? — спокойно говорил он. — Пусть лучше я ошибусь в своем мнении о бедняке, чем бедняк в своих надеждах на меня, на возможную от меня помощь».

Ваня давал уроки младшим товарищам по гимназии и к старшим классам сделался заправским репетитором. Правда, в отличие от других репетиторов, он находил уроки за небольшую плату, а с кем-то занимался и вовсе даром. «Что ж бедному малышу делать? — смущённо пояснял Попель, когда смеялись над его доходами. — Неужели, если у его отца нет лишних десяти рублей в месяц, так ему и терять лишний год напрасно. Бедному-то, брат, время еще дороже, чем богатому».

Так же скромно зарабатывал он и став студентом. «В больших деньгах соблазну много, - шутил он. - Станешь много получать – всякая блажь в голову полезет. Меньше получать для души полезнее».

В военно-медицинской академии количество уроков пришлось сокращать – заниматься приходилось очень много, но Ваня не роптал. «Если бы я был профессором, — говорил он, — я бы гонял студентов-медиков без всякой пощады. Помилуйте, доктору вверяется самое дорогое, — жизнь человека. Какие тут снисхождения. Требуются точные и полные знания».

И учась в академии, он всё так же продолжал выискивать по окраинам города бедных больных, чтобы помочь им. Если же те из страха и невежественности отказывались от необходимой операции, давал полтинник или рубль и так «покупал» их согласие.

На четвёртом курсе он курировал в клинике тяжело больную, бедную кухарку. Надежды на выздоровление почти не было, женщина понимала это и очень страдала: после её смерти девятилетний сын остался бы совершенно один. «Тебе было бы легче, если б твой мальчик был устроен?» - спросил молодой доктор. «Родной мой, да я бы тогда умерла с молитвой к Богу, с миром на сердце!» - «Так не бойся, тётка Ирина, я возьму твоего Костю». На другой день женщина умерла, а Иван Васильевич привёл Костю к своей квартирной хозяйке. Мальчик спал в тесной каморке Лешко-Попеля, на сундуке, а за обеды его Иван Васильевич платил 6 рублей в месяц из своего тощего студенческого кошелька.

В ноябре 1986 года Лешко-Попель окончил академию, и был направлен врачом в Екатеринослав, в резервный батальон. Он прослужил здесь верой и правдой 15 лет до самого дня своей смерти. «Эти 15 лет были временем непрестанного горения», - пишет о докторе журнал «Православное обозрение».

С 7 часов утра он вёл у себя приём.  К нему толпились бедняки, рабочие, мастеровые, нищие евреи. Иван Васильевич каждого успевал осмотреть, выписать рецепт, а иногда и дать денег на лекарства. После приёма отправлялся на визиты. Пешком, а позже на велосипеде из конца в конец города, без отдыха, часто без обеда. Пациенты часто предлагали сесть с ними за стол. «Некогда», - отговаривался доктор. Ему и вправду было некогда: столько больных, и ко всем хотелось успеть. Он возвращался домой поздно, совершенно измученный, а ночью порой опять раздавался звонок и звали к больному, куда-нибудь на окраину, через балку…

Практика у Лешко-Попеля была большая и у богатых. Но всё, что он зарабатывал там, отдавал бедным.

Однажды пришла на приём бледная девочка – малокровие. Доктор прописывает железо перед едой. «А перед чаем можно? – спрашивает она. – Мы с мамой никогда не обедаем, только чай с хлебом пьём». Доктор тут же передал матери три рубля на мясо. А потом два месяца семья каждый день получала мясо из мясной лавки – заплатил Иван Васильевич.

Позвали доктора к кузнецу, страдающему ревматизмом. В холодной сырой хибарке, где вода стекает со стен, лечиться бесполезно… И Лешко-Попель находит для семьи кузнеца сухую квартиру, оплачивает за полгода вперёд.

Одной бедной больной доктор заявляет, что обязательно нужно принимать ванну два раза в день, а без этого нечего и думать о выздоровлении. Женщина пришла в отчаянии – она последнюю кастрюлю недавно заложила, откуда у неё ванна. Иван Васильевич ушёл и через некоторое время вернулся на извозчике, сидя бочком, рядом с ним белела новая ванна.

Другую девушку мать повезла в Харьков к профессорам. Те нашли чахотку в последней степени. Сообщили матери, но больную расстраивать не стали: прописали лечение и отправили домой в Екатеринослав. Девушка заявила, что другого доктора, кроме как Лешко-Попеля, и видеть не хочет. Доктор жил на другом конце города и денег на извозчиков  в семье не было… Мать пошла к Ивану Васильевичу и попросила прийти разок, чтобы ободрить больную. Доктор пришёл. Девушка обрадовалась, как ребёнок: «Вот мне уже легче». С тех пор Иван Васильевич заходил каждый день до самой смерти девушки, не взяв за это ни гроша. Та, задыхаясь от кашля, говорила: «Не беспокойся, мама, это пустяки. Разве ходил бы доктор каждый день, если б надежды не было?» «Зачем вы тратите на нас напрасно столько времени?» - переживала мать, провожая Ивана Васильевича. «Не напрасно, если можно дать больной хоть сколько-нибудь радости», - был ответ.

Ради этой радости он был готов на многое. В одной семье он часто лечил слабенького ребёнка. Малыш очень привязался к доброму доктору. Однажды поздно вечером Иван Васильевич застал такую картину: мальчик слаб, но возбуждён и не хочет ложиться, а сон ему необходим. Врач снял сюртук и сапоги, лёг вместе с ребёнком и стал рассказывать сказку, напевать песенку. Наконец малыш угомонился. «Спит, теперь и мне можно идти спать», - сказал усталый доктор.

У одного из его больных, офицера, была большая семья и скромное жалованье… Пришёл час, когда не оказалось ни копейки на оплату обучения в гимназии дочери офицера. И Лешко-Попель отправился  к начальнице гимназии, тоже одной из своих пациенток, с ходатайством об освобождении девочки от оплаты. Начальница пообещала, что попробует что-нибудь сделать. Через три дня начальница почувствовала себя не совсем хорошо и попросила доктора заехать вечерком. Он приехал около 11 часов вечера усталый, бледный, доведённый чуть ли не до обморока. Начальница поспешила обрадовать доктора: «Вашей девочке удалось устроить стипендию!» Осмотрев больную, доктор засобирался. «Куда же вы? Передохните немного, на вас лица нет!» - стала сокрушаться женщина. «Простите, некогда. Надо обрадовать родителей». – «Да ведь они на другом конце города! Уезжайте спать. Завтра скажете». - «Нет, - возразил Иван Васильевич. Надо сейчас ехать. На одну ночь беспокойства у них меньше будет».

Однажды материальная благодарность от пациентки оказалось такой, что доктору не пришлось ни отказаться от неё, ни отдать беднякам. Одна знакомая больная старушка, со средствами, попросила Ивана Васильевича, постоянно ездившего по городу, присмотреть ей где-нибудь тихий уютный домик с садом, тысяч на десять. Он присмотрел, старушка купила домик. Через некоторое время она умерла. По завещанию домик оказался отписан Лешко-Попелю.

Но недолго ему с семьёй удалось спокойно пожить в этом доме. Лешко-Попелю было 43 года, когда он заразился от пациента и получил заражение крови. Товарищи-врачи не отходили от его постели, выписали из Харькова знаменитого профессора, но больному становилось всё хуже. 13 (25) декабря 1903 года он умер. Незадолго до этого, уже после причащения он говорил: «Вот и конец. И всё сделано для последней дороги. Смерть. Не то жалко, что умираю, а что много дела остаётся. Поработать бы ещё», - и слабо улыбался.

Смерть его потрясла весь город. Ко гробу день и ночь стекались сотни людей, а на похороны собралось больше 10 тысяч человек – Екатеринослав ещё не видел такого сборища. Полиция не решилась запретить шествие людей, провожавших Ивана Васильевича в последний путь.

В день похорон толпа бедняков, почти нищих, ожидая выноса тела, увидела венки: от товарищей-врачей, от сослуживцев-военных, от благодарных пациентов… «А мы что ж? – сказал кто-то. – Ведь он был наш доктор. Что ж, мы его с пустыми руками пойдём провожать? Надо и от нас венок». Пустили шапку по кругу, туда посыпались копейки, пятаки… Набралось два рубля с лишним. Пошли в магазин и попросили венок. Но самый дешёвый стоил много больше. Вышел хозяин, спросил, кому венок. «Ивану Васильевичу». – «Дайте им хороший венок, - распорядился хозяин. – И сделайте надпись, как они просят: «Дорогому доктору от благодарных бедняков».

После смерти врача журналист А. Осипов писал тогда на страницах газеты «Приднепровский край»: «Собрали на похороны, собрали на памятник, но уже на последних панихидах раздавались голоса, что ему можно было бы поставить памятник не только на могиле, но и в городе, на одной из его улиц. И если бы эта мысль не умерла, а действительно осуществилась, то Екатеринослав имел бы единственный на всю Россию памятник. Его поставили бы не ученому, не гению, не полководцу — его поставили бы доброму человеку».

Вспомните о докторе-подвижнике, человеке великой души, проезжая в «единичке» мимо Севастопольского парка…

Ольга Левченко