Кузьмин Матвей Кузьмич, повторил подвиг Ивана Сусанина, выведя немецкий батальон на русские пулеметы (1942) читать
Королев Сергей Павлович, конструктор и создатель первого в мире искусственного спутника Земли читатьЦыденжапов, Алдар Баторович матрос погиб во время тушения пожара на эсминце "Быстрый" предотвратив взрыв и гибель 300 человек читатьБотвинник Михаил Моисеевич, 6-й в истории шахмат и 1-й советский чемпион мира читатьЦзю, Константин Борисович боксёр, трёхкратный чемпион СССР 1989–1991, абсолютный чемпион мира (по версиям WBC/WBA/IBF) среди профессионалов читатьГраве, Дмитрий Александрович математик, создатель первой крупной русской математической школы, из которой вышли многие ведущие математики читатьМаксим Тотемский блаженный юродствовавший 45 лет, был священником при Воскресенской церкви на Варницах близ города Тотьмы. читатьБорисов Евгений Героманович, четверо суток тяжело раненый, выбирался из окружения, ведя бой с боевиками читатьЗырянов Дмитрий Борисович стрелок пулеметчик 1-й группы спецназа в/ч 6749 погиб при штурме с. Комсомольское. Награжден орденом мужества читатьПреподобный Макарий Жабынский, Белевский чудотворец, назидал и словом, и примером терпеливой, истинно подвижнической жизни читатьЛандау Лев Давидович, выдающийся советский физик, Нобелевский лауреат (1962), Герой Социалистического Труда (1954). читатьКурчатов Игорь Васильевич, советский физик, создатель атомной бомбы, и первой в мире атомной электростанции читатьВещий Олег князь новгородский с 879 года и великий князь киевский с 882. читатьСкобликова Лидия Павловна, единственная в мире 6-кратная Олимпийская чемпионка по конькобежному спорту читатьГерман, Алексей Юрьевич кинорежиссёр, сценарист, актёр и продюсер Обладал характерной, близкой к документальной, манерой чёрно-белой съёмки читатьПолзунов Иван Иванович, русский изобретатель, создатель первой в России паровой машины и первого в мире двухцилиндрового парового двигателя. читатьСусанин Иван Осипович, не выдал полякам место пребывания юного царя (Михаила Романова), за что был зверски убит читатьАнуфриева Юлия Евгеньевна, санитарка психоневрологического интерната погибла на пожаре, но смогла спасти 23 пациента. читать
Во время Великой Отечественной войны советский снайпер, старший сержант Роза Шанина, по различным источникам, уничтожила от 54 до более сотни гитлеровцев, в том числе 12 вражеских снайперов в битве за Вильнюс. На ее счету есть и трое пленных солдат противника, официально. Одна из первых девушек-снайперов, удостоенных Ордена Славы 3 и 2 степени - 18 июня и 22 сентября 1944 года. 27 декабря награждена Медалью «За отвагу». Погибла от смертельного ранения, полученного в бою 28 января 1945 года, в 3 км юго-восточнее деревни Ильмсдорф, округ Рихау, Восточная Пруссия, в возрасте 20 лет.
П. Молчанов, бывший редактор газеты 5-й армии «Уничтожим врага!» о Розе Шаниной:
«9 июня 1944 года на первой полосе нашей армейской газеты «Уничтожим врага!» был напечатан портрет. Под портретом текст: «Бойцам и офицерам Н-ской части хорошо известно имя девушки-снайпера Розы Шаниной. Бывшая воспитательница детского садика, студентка Архангельского педучилища, сейчас она стала грозным и беспощадным истребителем гитлеровских оккупантов. Одной из первых среди девушек-снайперов Роза Шанина удостоена высшей солдатской награды - ордена Славы».
Ни одно слово здесь не было преувеличением. Розу действительно знали все, а в полку, в котором служила Шанина, о ее храбрости ходили легенды.
В жизни Роза была красивее, чем вышла на той газетной фотографии. Ростом выше среднего, русоволосая, голубоглазая. Говор протяжный, архангельский, с нажимом на «о». Родом она была из глухой северной деревушки. Не особенно разговорчивая, но рассердится - за словом в карман не полезет. В 14 лет, решив учиться, наперекор воле родителей она ушла из дому и, прошагав 200 километров по тайге до железной дороги, приехала в Архангельск. Поступила в педагогический техникум. А когда началась война, пошла в военкомат проситься на фронт. Отказали: ей было всего шестнадцать.
Роза вступила в отряд всеобуча, но не проходило недели, чтобы не зашла она в военкомат. Снова и снова, испробовав, казалось, уже все методы: и убеждения, и уговоры, и слезы, доказывала, что место ее только на фронте. В военкомате, поразившись ее настойчивости, наконец сдались и направили Розу в Центральную женскую снайперскую школу в Подольске. Школу она закончила с отличием и поступила добровольцем на фронт.
Первый выстрел Розы прозвучал 5 апреля 1944 года юго-восточнее Витебска. Он был точен. А через месяц на ее счету было 17 уничтоженных фашистов.
22 июня 1944 года наша 5-я армия сокрушительным и внезапным для врага ударом юго-восточнее Витебска смяла его оборону. В прорыв вошли танки, за танками стремительно двинулись стрелковые дивизии. Теперь наши снайперы, раньше игравшие одну из главных ролей, должны были уйти в пределы второго эшелона. Да и устали порядком девушки за полтора месяца работы на переднем крае. Им было приказано максимально использовать для отдыха любые привалы и ни в коем случае не подключаться к боевым действиям наступавшей пехоты.
Роза была недовольна, что придется шагать в тылах, и решила добиться направления стрелком в батальон или в разведроту. Но командир 144-й дивизии отказал ей наотрез: «Успеешь еще, навоюешься». Девушка встала: «Товарищ генерал, разрешите обратиться к командующему». Удивился генерал, но разрешил, рассчитывая, что вряд ли хватит у нее смелости обратиться к самому командарму, так и успокоится.
На следующий же день Роза поехала в штаб армии, пробилась на прием к командующему армией генералу Н. И. Крылову. Быстро-быстро все выложила, стоит и умоляющими глазами на него смотрит. Тоненькая, совсем еще юная. Командующему не хотелось, чтобы сейчас, когда не было в том острой необходимости, девушка находилась на переднем крае. Но как отказать? Ведь она, солдат, набралась решимости обратиться к нему. Видно, деле-устремленности и характера ей не занимать. А отказ может понять как неверие в ее силы, ущемление патриотического достоинства. Обычную человеческую жалость наверняка воспримет как оскорбление. Ну как тут отказать?...
С этого дня Розу можно было встретить только на переднем крае.
В печати то и дело появлялись портреты Розы Шаниной и рассказы о ее невероятной смелости поступках. Причем не только в наших армейских газетах, но и в журналах, которые издавались в Москве, например в «Огоньке».
...30 января 1945 года мне сообщили, что Роза тяжело ранена в бою. Рана оказалась смертельной. Когда я добрался до госпиталя, Розу уже похоронили. Среди ее личных вещей лежал фронтовой дневник - три толстые записные книжки. И если я его взял себе, то только потому, что по земляческой дружбе она доверяла мне многие личные тайны. Мы часто виделись, и с конца июля 1944 года, приблизительно за полгода, я получил от Розы Шаниной 16 писем. Эти письма и дневник скажут сами за себя».
Из писем
29 июля 1944 года
Передайте, пожалуйста, по назначению и посодействуйте мне. Если бы Вы знали, как мне страстно хочется быть вместе с бойцами на самом переднем крае и уничтожать гитлеровцев. И вот, представьте, вместо передовой - в тылу. А недавно мы потеряли еще четырех черными и одна красная очень (черные – убитые, красные – раненные). Хочу мстить за них.
Прошу Вас, поговорите с кем следует, хотя знаю, что Вы очень заняты.
8 августа
Я недавно ушла в самоволку. Случайно отстала от роты на переправе. И не стала искать ее. Добрые люди сказали, что из тыла отлучаться на передний край не есть преступление. А я знала, что наша учебная рота не пойдет в наступление, а поплетется сзади. Мне же нужно быть на передовой, увидеть своими глазами, какая она, настоящая война. И потом, как было искать свою роту? Кругом, по лесам и болотам шатались немцы. Одной ходить опасно. Я и пошла за батальоном, который направлялся на передовую, и в этот же день побывала в бою. Рядом со мной гибли люди. Я стреляла, и удачно. А после троих взяла в плен... здоровых таких фашистов.
Я счастлива! Хотя за самоволку меня отчитали, даже получила комсомольское взыскание - поставили на вид.
Из дневника
12 августа
Командир не разрешил идти дальше с его батальоном. Сказал: «Возвращайся, девочка, в тыл».
Куда идти? Светает. Вижу, вдали маячит часовой. Но чей? По ржи подползла поближе. Наши! Спят, усталые, после боя. И часовой дремлет стоя. Напугала его. Он расспросил, кто я и зачем пришла. Посоветовал отдохнуть. Но тут передали по цепи, что ожидается немецкая контратака. Где уж тут спать. Заняла ячейку. Вскоре увидела метрах в ста немецкие танки с десантом. Тут ударила наша артиллерия. Стреляла и я по десантникам. Один немецкий танк прорвался на наши позиции. Рядом со мною, в нескольких метрах, раздавлены гусеницами танка старший лейтенант и боец. Тут у меня заклинило затвор. Села, устранила неполадку и снова стреляю. Вот прямо на меня пошел танк. Метрах в десяти уже. Ощупала ремень, где должны быть гранаты. Как назло, их не оказалось. Видимо, растеряла, когда ползла по ржи. Присела. Танк прошел мимо. Еще немного, и танки нарвались на плотный огонь «катюш». Повернули обратно. А многие так и остались на месте. Я стреляла по фашистам, вылезавшим из подбитых машин. После боя увидела, сколько за день было убито и ранено. Стало жутко. Но взяла себя в руки. Ясно дело - надо драться, мстить за погибших товарищей.
Немного отдохнула и пошла искать наш женский взвод, упрятанный где-то в тылу. Вышла на дорогу. Случайно взглянула в сторону оврага и вижу - стоит немец. Крикнула: «Хенде хох!» Поднялось шесть рук: значит, их трое. Один что-то пролепетал, я не поняла. Знай только кричу: «Быстрее, вперед!», а винтовкой показала - ползите, мол, ко мне. Выползли. Оружие отобрала. Прошли немного, смотрю, немец в одном сапоге. Значит, он просил разрешения надеть второй сапог. Подвела их к деревне. Один спрашивает: «Гут или капут?» Я говорю: «Гут» - и веду их дальше, в руке винтовка, за поясом гранаты и финка - ну как настоящий вояка. Пленных сдала кому следует.
Из письма
31 августа
Слава богу, наконец мы снова в бою. Все ходим на передовую. Счет увеличивается. У меня самый большой - 42 убитых гитлеровца, у Екимовой - 28, у Николаевой - 24.
Из дневника
10 октября.
Не могу смириться с мыслью, что нет больше Миши Панарина. Какой хороший парень был. Убили... Он меня любил, я это знаю, и я его. Воспитанный, простой, симпатичный паренек.
На сердце тяжело, мне двадцать лет, а нет близкого друга.
17 октября
Опять готова к побегу на передовую, какая-то сила влечет меня туда. Чем объяснить? Некоторые думают, что стремлюсь к знакомому парню. Но я же там никого не знаю. Я хочу воевать!
Ухожу. Какое наслаждение быть на передовой! Наш взвод в резерве, никто за нами не следит.
18 октября
Атаки. Наконец-то пересекли германскую границу. Наступаем на немецкой территории.
Пленные. Убитые. Раненые. Атаковали дот. Взяли еще 27 пленных: 14 офицеров. Крепко сопротивлялись. Иду «домой», в свой взвод.
Сегодня была у генерала Казаряна, потом у начальника политотдела. Просилась на передовую. Плакала, что не пустили.
20 октября.
Вчера снова была в «бегах», ходила в атаку. Наступали. Но нас остановили. Дождь, грязь, холодно. Длинные ночи.
Из письма
21 октября
Опять жалуюсь Вам, что в разведку не переводят. Отказали окончательно. И все же я постоянно с разведчиками. Начальство не выгоняет в тыл, и я довольна. Настроение, как никогда, хорошее.
Вот опять команда «вперед!».
Снайпер Роза Шанина и ее командир А. Балаев, 1944 год
Из дневника
24 октября
Писать не было условий, воевала. Шла вместе со всеми. Раненые. Убитые. Вернулась с передовой по приказу комполка. Снова бездействие.
О боже, сколько сплетен о моем отсутствии. Даже подруги встретили с иронией: у кого была? Если бы знали правду, позавидовали бы. Но я молчу. Если и они вздумают последовать моему примеру, моей вольной жизни придет конец. Пусть думают, что хотят.
25 октября
Все же как хорошо, когда есть близкая подруга. Саша (Александра Екимова), мне с тобой и в грусти порой бывает весело. Я делюсь с тобой всем, что есть на душе.
Вспоминаю маму! Дорогая, как хочется увидеть тебя!
28 октября
За местечко под Пилькаллеоном воевала уже законно. На этот раз отпустили. Город мы взяли. При отражении одной из самых яростных атак противника я стреляла, кажется, особенно удачно. Много стреляла и с близкого расстояния. Мы лежали на опушке леса за насыпью. Когда фашисты ползли, были видны только каски. 200 метров - стреляю. Сто метров. Фашисты поднялись в полный рост. И только когда нас отделяло метров двадцать, мы отошли. Рядом погиб капитан Асеев, Герой Советского Союза.
Вечером, усталая, пошла на командный пункт полка и первый раз за этот день поела. Уснула крепко. Вдруг стрельба, к КП подкрались немцы. Противника первыми заметили артиллеристы и отогнали.
Из писем
1 ноября
Третьего дня хоронили подругу по оружию Сашу Кореневу. Ранены еще две наши девушки: Лазоренко Валя и Шмелева Зина. Может быть, Вы их помните?
3 ноября
Вернулась с передовой совершенно измотанная. Запомнится мне эта война. Четыре раза местечко переходило из рук в руки. Я три раза уходила из-под самого носа фашистов. Вообще-то война на территории врага - дело серьезное.
Из дневника
7 ноября
Опять была на передовой. А в это время, оказывается, приезжал фоторепортер из Москвы. Генерал вызвал меня, а я неизвестно где,
Пришло письмо из Архангельска. Земляки видели в журнале мою фотографию и пишут, что гордятся моими подвигами. Но меня слишком переоценивают. Я делаю лишь то, что обязан делать каждый советский воин. И никакой особой славы я не заслужила.
На этом фото боевые подруги, девушки-снайперы Роза Шанина, Александра Екимова и Лидия Баженова
Из письма
15 ноября
На «охоту» сейчас не хожу. Немного приболела. Нам с Сашей Екимовой вручили Почетные грамоты ЦК ВЛКСМ.
Из дневника
18 ноября
Настроение гадкое. Видела Николая. Первый раз его встретила, когда бегала на передовую. Он мне немного нравится, хотя воспитанием и образованием не блещет. Но я его уважаю за храбрость. Почему-то вбиваю себе в голову, что люблю его. Может быть, потому, что одинокой быть тяжело. Хочется иметь рядом близкого человека, хорошего друга.
О замужестве не думаю. Не время сейчас.
Написала письмо фронтовичке-незнакомке.
(В дневнике оказалось неотправленное письмо некой Маше).
Письмо Маше
Здравствуй, Маша!
Извини, что я так тебя называю, не знаю отчества. Я решила написать, когда случайно узнала о твоем письме Клавдии Ивановне.
Ты пишешь, что безумно любишь мужа Клавдии. А у нее есть пятилетний ребенок. Просишь у нее прощения не за то, что позволила себе непозволительную вещь, а за то, что собираешься в дальнейшем строить жизнь с ее мужем. Оправдываешь себя тем, что не можешь одна воспитывать ребенка, который скоро должен появиться, и что якобы не знала раньше, есть ли у Н. А. жена и дети.
Ты пишешь: «Что я отвечу своему ребенку, когда он спросит, где папа?» А что же ответит Клавдия Ивановна своему сыну, уже хорошо знающему отца? Он спросит после войны: «Почему не приезжает папа?»
Если тебе тяжело разлюбить случайно встреченного на дорогах войны человека, то как же Клавдия Ивановна забудет любимого мужа?
Кто я? Как и ты, я приехала на фронт. Я снайпер. Недавно была в тылу. В пути, в поезде, нередко чувствовала благодарность людей, разглядывавших мои награды. Но пришлось услышать и неприятные слова. Почему? Почему иные косо смотрят на девушку в гимнастерке? Это ты виновата, Маша. Я не находила себе тогда места, не могу успокоиться и сейчас, вернувшись на фронт.
Часто задумываюсь, как мы, военные девушки, будем возвращаться с войны? Как нас будут встречать? Неужели с подозрением, несмотря на то, что мы рисковали жизнью и многие из нас погибли в боях за Родину. Если это случится, то виноваты будут те, которые отбивали чужих мужей.
Подумай, что тебя не простит не только Клавдия Ивановна, но и все мы, а нас много.
У меня все.
Роза Шанина
Из дневника
20 ноября
Сколько вчера было приглашений на вечер в честь Дня артиллерии - звали «катюшники», разведчики, 120-я батарея и еще много-много. Пошла к артиллеристам.
23 ноября
Получила письмо от танкистов. Оказывается, они помнят меня и то, как я с ними задорно смеялась и пела «Немцы топали, мундиры штопали». Пишут, что видели мою фотографию в журнале. А я ее еще и не видала.
Из письма
26 ноября
Сейчас в запасном полку. Опять отдыхаем. Скоро совсем забудем, какая она, передовая. Поймите, жажда моей жизни - бой. И что же? Не могу добиться своего. Посылают туда, где редко даже стреляют. А теперь выдумали отдых. Саша и Лида лежат на нарах и поют: «Час да по часу день проходит». Песня еще больше портит мне настроение.
Саша Екимова, Роза Шанина, Лида Вдовина. Май 1944 года
Из дневника
27 ноября
Вчера были танцы. Танцую неважно. А сегодня мылись в бане. Вспомнили, как немцы захватили в плен наших девочек. Это было в мае. Фашистские разведчики во время поиска на переднем крае схватили двух снайперов - Аню Нестерову и Любу Танайлову. Где они сейчас? Живы ли? В руках палачей...
Впервые видела немецких фрау. Мстить им за подруг? Нет. У меня к ним ненависти нет. А фашистов ненавижу и убиваю хладнокровно. И в этом вижу смысл моей жизни сейчас. А будущее у меня неопределенно. Варианты: 1) в институт; 2) не удастся первое, тогда я всецело отдамся воспитанию детей-сирот.
И чего мне только в голову не приходит! Решила здесь, в запасном полку, изучить связь, азбуку Морзе. Курсы связистов за стеной. Неплохо иметь несколько разных специальностей.
2 декабря
Скука. За стеной играет гармонь. Хочу туда, где бой. Нельзя. Почему? Какие несознательные эти начальники.
5 декабря
Все передумала о своей жизни, о справедливости, о девчатах. Я иногда жалею, что не родилась мужчиной. Никто бы сейчас не обращал на меня внимания, никто не жалел бы, а я бы воевала от всей души, как хотела бы. Самой странно. Но в бою я ничего не боюсь. Ведь не испугалась же я танка, который проехал у меня над головой. И все-таки пока в запасе.
Я привыкла к Саше и к Калерии, и мне без них скучно. Я их очень уважаю, больше чем других девушек. С подругами жить легче. Мы трое из разных семей. У нас разные характеры. Но есть что-то общее. Дружим, и крепко. Калерия - хорошая девушка. Смелая, без тени эгоизма. Я это больше всего ценю в людях. Саша толковая. Разбирается во всех вопросах. Память у нее золотая. Саша, Калерия и я - «Бродячая тройка». Как буду жить без них, когда кончится война и мы разъедемся в разные стороны?
Нравится мне и Ева Новикова и Маша Томарова. Ева немного вспыльчива, но все равно мировая девчонка. Чистюлька, скромная, самостоятельная. Маша никогда не унывает, а когда грустно, песни поет.
7 декабря
Видела в немецкой газете фото наших снайперов - Нестеровой и Танайловой. Говорят, их пытали фашисты, но те ничего не сказали...
Часто вспоминаю любимый, родной Архангельск - стадион «Динамо», театр, кино «Арс» и «Победа»...
13 декабря
Позавчера был сбор снайперов армии. Говорили и обо мне: мол, пример хороший показываю.
Вчера меня ранило в плечо. Интересно, два дня назад видела сон, как будто меня ранило, и тоже в плечо. Вчера сижу на огневой точке, вспомнила про сон. А через несколько минут вздрогнула. Пуля фашистского снайпера попала мне в то самое место, где я во сне видела рану. Боли я не ощутила, просто обдало все плечо чем-то горячим. На операции было больно. Но, кажется, рана неопасная - две маленькие дырочки, хотя разрезали так, что, наверное, месяц не заживет. Лежу. Сустав ноет. Скоро убегу, а что будет дальше, не знаю...
Из письма
17 декабря
Пока лечусь. Рана еще беспокоит. Меня направляют в армейский дом отдыха. Там вообще-то хорошо. Но хочу посоветоваться. Не лучше ли попроситься в госпиталь? Из госпиталя могут направить в батальон, а не в снайперский взвод. Почему хочу уйти из взвода? Не потому, что не прижилась. Характер у меня неплохой, со всеми дружу, хотя, конечно, не обходится и без споров. Но здесь все-таки слишком тихо. Я же хочу треска в работе. Это моя потребность, инстинкт. Как Вам объяснить? Ну Вы же знаете, я жажду боя ежедневно, ежеминутно. Я могу быть более полезна для нашего общего дела.
Снайпер Роза Шанина со своей винтовкой, 1944 год
Из дневника
18 декабря
Каждый день вижу во сне Сашу и Калю. Как я по ним соскучилась. Мне приносят письма от знакомых и незнакомых.
Только что пришла из кино. Шел фильм «Лермонтов». Характер Лермонтова - мой. Я решила по его примеру делать, как я считаю нужным, правильным. И еще очень хочу быть в чем-нибудь первой.
Как мне нравится характер Лермонтова...
27 декабря
Когда хорошо живется, писать не хочется. Прочитала «Сестру Керри» и «Багратиона». Хорошие книги. «О, Керри, Керри! О, слепые мечты человеческого сердца! «Вперед, вперед», - твердит оно, стремясь туда, куда зовет его красота».
Читала и думала - это к тебе относятся слова Теодора Драйзера. И Багратиона тоже «Что значит слава - это или свой череп расколоть во имя Родины, или чужой искрошить...» - вот это слова. Я так и сделаю, ей-богу.
Видела много картин: «В старом Чикаго», «Жди меня», «Подводная лодка номер 9». Последняя особенно понравилась. Остальные так себе...
Вчера вечером пошла погулять. Пристал какой-то паренек. «Дай, говорит, я тебя поцелую. Четыре года девушек не целовал». И так посмотрел, что я расчувствовалась. «Черт с тобой, говорю, целуй, только один раз». А сама почти плачу от непонятной жалости...
8 января 1945 года
Не было бумаги, и я давно ничего не записывала. После отдыха пошла к члену Военного совета, чтобы добиться своей цели - попасть на передовую. Потом была у командующего армией. С большим трудом убедила, чтобы пустили меня в следующее наступление. Наконец-то. Настроение хорошее.
За отражение контратаки в первом же бою получила медаль «За отвагу».
13 января
Всю ночь не спала. Плохо себя чувствую. Заболела. Немец крепко стреляет. Сегодня с девяти до одиннадцати тридцати длилась наша артподготовка. Начали «катюши». Ух и дали перцу фашистам. Обстановка еще неясная. Только построили землянку, а настроение уже чемоданное. Ждем нашего наступления... Вперед, только вперед...
14 января
За спиной Белоруссия и Литва. А здесь Пруссия. На левом фланге наши продвинулись далеко. Но еще стрельба слышна. Все утро грохочет канонада. Все ушли вперед, а для нашего взвода не хватило подводы. Не ужинали и не завтракали.
15 января
Прибыли с тылами дивизии в Эйдкунен. Утром я надела белый маскхалат, перецеловалась со всеми и пошла.
Через час буду на передовой.
16 января
Попала к самоходчикам. Когда ездили в атаку, была в машине. От самоходчиков пошла в полк. Доложила, что мне разрешено быть на передовой. Поверили, но с трудом. И приняли меня только потому, что знают, что я снайпер. Невыносимый ветер. Пурга. Земля сырая. Грязь. Маскхалат уже демаскирует меня - слишком бел. От дыма болит голова. Советуют мне - лучше вернись во взвод. А мое сердце твердит: «Вперед! Вперед!» Я покорна ему. Будь что будет!
Сколько жертв было вчера, но все равно я шла вперед.
Сижу и размышляю о славе. Знатным снайпером называют меня в газете «Уничтожим врага!», в журнале «Огонек» портрет был на первой странице. Но я знаю, что еще мало сделала, не больше, чем обязана как советский человек, вставший на защиту своей Родины. Сегодня я согласна идти в атаку, хоть в рукопашную. Страха нет. Готова умереть во имя Родины.
17 января
Ходила в наступление вместе с пехотой. Продвинулись вперед на несколько километров. По нам били «скрипачи» (шестиствольные реактивные минометы). Рядом людей разрывало на части. Приходилось и стрелять, и перевязывать раненых. Брала штурмом немецкий дом. Во время штурма убила двух фашистов: одного возле дома, второго, когда тот высунулся из самоходки. Жаль, что мало пользы принесла как снайпер.
Последнее письмо от Розы
17 января
Извините за долгое молчание. Писать было совсем некогда. Шла моя боевая жизнь на настоящем фронте. Бои были суровые, но я каким-то чудом осталась жива и невредима. Шла в атаку в первых рядах. Вы уж извините меня за то, что Вас не послушалась. Сама не знаю, но какая-то сила влечет меня сюда, в огонь.
Только что пришла в свою землянку и сразу села за письмо к Вам. Устала, все-таки три атаки в день. Немцы сопротивлялись ужасно. Особенно возле старинного имения. Кажется, от бомб и снарядов все поднято на воздух, у них еще хватает огня, чтобы не подпускать нас близко. Ну, ничего, к утру все равно одолеем их. Стреляю по фашистам, которые высовываются из-за домов, из люков танков и самоходок.
Быть может, меня скоро убьют. Пошлите, пожалуйста, моей маме письмо. Вы спросите, почему это я собралась умирать. В батальоне, где я сейчас, из 78 человек осталась только 6. А я тоже не святая.
Ну, дорогой товарищ, будьте здоровы, извините за все.
Роза
Снайпер Роза Шанина с Орденами Славы 2 и 3 степени
Последняя запись в дневнике
24 января
Давно не писала, было некогда. Двое суток шли ужасные бои. Гитлеровцы заполнили траншеи и защищаются осатанело. Из-за сильного огня приходится ездить в самоходках, но стрелять удается редко. Невозможно высунуться из люка.
Лишь несколько раз я выползала на броню машины и стреляла по убегающим из траншеи вражеским солдатам.
К вечеру 22 января мы все-таки выбили фашистов из имения. Наша самоходка успешно перешла противотанковый ров. В азарте мы продвинулись далеко вперед, а так как не сообщили о своем местонахождении, по нам по ошибке ударила наша же «катюша». Теперь я понимаю, почему немцы так боятся «катюш». Вот это огонек!
Потом ходила в атаку, а вечером встретила своих дивизионных разведчиков. Предложили пойти с ними в разведку. Пошла. Взяли в плен 14 фашистов.
Сейчас продвигаемся вперед довольно быстро. Гитлеровцы бегут без оглядки.
Техника у нас!... И вся армия движется. Хорошо!
Большой железный мост через реку прошли без помех. Около моста валялись срубленные деревья - немцы не успели сделать завал...
На этом дневник Розы Шаниной обрывается.
Роза была похоронена под раскидистым грушевым деревом на берегу тихой речки Алля (теперь ее называют Лавой) в Калининградской области. Роза - единственная из погибших в этих местах воинов, чьи останки при перезахоронении не были перенесены в братскую могилу на территории Знаменска. Могила Розы Шаниной была восстановлена пионерами из Тельмановки 4 мая 1965 года.
В сборнике собраны документальные свидетельства о жизни и боевой деятельности Розы Шаниной. Основу сборника составляет дневник Розы, который она вела на фронте. Редактор газеты 5 армии «Уничтожим врага» П.А. Молчанов, узнав о ранении Розы, поехал в медсанбат № 5 144 стрелковой дивизии. Но Розу он уже не застал в живых. Молчанов забрал ее дневник себе и 20 лет хранил его в Киеве. В 1965 г. В журнале «Юность» №5 он опубликовал в литературной обработке отдельные фрагменты из писем и дневника Розы. После этого дневник Розы был передан на хранение в Архангельский областной краеведческий музей. В апреле 2010 года по просьбе МУК «Устьянский краеведческий музей» копия дневника с правом опубликования была передана музею.
Материал сборника подготовлен и обработан Мамоновым В.П. и Порошиной Н.Н. Отдельные неразборчивые слова выделены курсивом. В брошюре приведена сокращенная версия дневника. Этот дневник писала 20-летняя девушка, выражая в нем свои девичьи чувства и переживания. О необходимости издания всего дневника Розы на ее родине сейчас настаивает и ее родной брат, член Союза журналистов России, Марат Егорович Шанин. Читатели, желающие познакомиться с полной версией дневника могут обратиться в МУК «Устьянский краеведческий музей».
