Статьи

 Родился 26 марта 1923 г. в городе Сенгилее Ульяновской области в семье прокурора. Учился в Сенгилеевской и Новодевиченской школах, рос серьезным и сосредоточенным, увлекался авиацией. Его героем стал легендарный летчик Валерий Чкалов. В 1939 г. Носовы переехали в Ставрополь-на-Волге. Перед войной Виктор окончил 8 классов первой средней школы и поступил в фабрично-заводское училище, работал монтером на радиоузле. Виктору шел девятнадцатый год, когда началась война. Он стал курсантом школы ГВФ в Сталинобаде, которую окончил в сентябре 1942 г. Его зачислили в военно-морское училище, где он получил специальность летчика. В октябре 1944 г. младшего лейтенанта Носова зачислили в 51 минно-торпедный полк минно-торпедной дивизии ВВС Балтийского флота. С 18 октября экипаж под командованием Носова принимал участие в боевых действиях полка. 22 декабря в составе боевой группы самолет Носова потопил в порту Либава транспорт противника водоизмещением 7 тысяч тонн. В письме другу, курсанту училища им. Леваневского Александру Репкину, он писал: "Недавно мы сделали удачный налет на одно гнездо фрицев. Крепко ударили по гадам, душа радуется”.

   20 января 1945 г. приказом командующего Балтийским флотом младший лейтенант Носов удостоен ордена Красного Знамени.

   10 февраля 1945 г. ему присвоили очередное воинское звание лейтенанта.

   В феврале 1945 г. наши войска, взломав сильно укрепленные позиции противника, на западном берегу реки Дайме, овладели городом Топпау — важнейшим узлом вражеского сопротивления на подступах к Кёнигсбергу. Восточная группировка противника, отрезанная от Германии, старалась любой ценой удержать свои позиции. В окруженный Кенигсберг немецкое командование бросало подкрепления.

   13 февраля 1945 г. экипаж в составе Виктора Носова, Александра Игошина (штурман), Федора Дорофеева (стрелок-радист) совершил таран вражеского транспорта и погиб.

   ...Воздушная разведка обнаружила три крупных транспорта противника. На их уничтожение вылетело несколько экипажей. В районе мыса Гиксгефт самолеты настигли противника. Завязался бой. Вдруг самолет Носова тряхнуло. С большим трудом летчику удалось выправить самолет, но не было никакой надежды дотянуть до ближайшего аэродрома. И экипаж решил: "Идем на таран”. В эфир ушли последние слова: "За нашу любимую Родину!” Виктор Носов направил свой горящий самолет на концевой транспорт противника. Несколько мгновений, и бомбардировщик на полной скорости врезался в центр корабля. Раздался взрыв огромной силы. Через несколько минут вражеский транспорт затонул. Это был первый в истории войны таран тяжелого бомбардировщика в Балтийском море. Оперативная сводка Информбюро 15 февраля 1945 г. сообщала: "Экипаж в составе Носова, Игошина, Дорофеева погиб смертью храбрых. Другие наши самолеты, продолжая атаки, потопили второй транспорт водоизмещением 10 тысяч тонн”. Звание Героя России присвоено Виктору Носову Указом Президента РФ от 23 февраля 1998 г. № 187

В балладе, посвященной этому подвигу, Игорь Неверов писал:

   Именем Виктора Носова названа улица (бывшая Речная) в п. Шлюзовой, 6 мая 1996 г. на ул. Горького в Тольятти у здания средней школы № 4 открыт памятник работы скульптора А.И. Фролова, на ул. Мира перед зданием первой средней школы установлен мемориал: стела с самолетом и барельефами летчиков-балтийцев и памятная доска с именами выпускников школы, погибших в годы Великой Отечественной войны на фронтах (авторы В.Д. Петров, И.И. Бурмистенко, В. Коршунов, Ю. Ащеулов, В. Калеватов).

   На обелиске на площади Свободы — барельеф В.П. Носова.

   В г. Калининград в 1958 г. имя Носова было присвоено улице, в Сенгилее, на родине Героя, в 1965 г. установлен памятник.

Источник информации: http://www.citytlt.ru/podrazd/archive/book/

 

   Официально, «на высшем уровне», заслуги Виктора Носова признали только в 1998 году - через 53 года после свершившегося. Летом 98-го из Управления по государственным наградам в наш городской Совет ветеранов пришло письмо следующего содержания: «Сообщаем, что Указом Президента РФ от 23 февраля 1998 года № 187 за мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов, посмертно присвоено звание Героя Российской Федерации Носову Виктору Петровичу - лейтенанту».

   На самом деле страна огромная узнала о его подвиге еще в феврале 1945 года, когда шли бои за Кенигсберги наша авиация устроила «прощальный салют» отступающим гитлеровцам. Страна, за годы кровопролитнейшей войны привыкшая терять своих лучших сыновей и дочерей, узнала о гибели Носова и его товарищей из очередной сводки с фронтов. И констатировала: «Молодцы, повторили подвиг Гастелло».

   Формально - да, повторили. Но разве думал об этом экипаж подбитого, теряющего управление бомбардировщика, осознанно направивший свою машину на караван с подкреплением немцам? Разве мыслил он о чем-то, кроме мести вчерашнему оккупанту, все еще судорожно, всеми зубами цепляющемуся за чужую лакомую землю? Как и десятки, сотни, тысячи Гастелло и Матросовых, все трое на борту (вместе с Носовым погибли штурман Александр Игошин и стрелок-радист Федор Дорофеев - кстати, тоже уроженец наших мест) знали одно: враг должен быть разбит. Нет, они не повторяли чьих-то подвигов. Они совершили свой.

 

 

 

   Кто не знает: улица Носова - это в Шлюзовом, на самом берегу канала. Там, где переправа на полуостров Копылово. Там, где ДК речников, воздвигнутый еще в незапамятные времена. Где шлюзуются и зимуют суда и рыбачат местные пацаны.

   Те, кто вырос в Комсомольске, хоть раз да побывал в этих местах. На полигоне неподалеку когда-то отрабатывали тактику боя окрестные школьники, вяло посещавшие уроки НВП. А еще была такая игра - «Зарница», жалкая пародия на театр военных действий в песчаных окопах, замаскированных ковылем.

   В поликлинике на улице Носова мы, призывники со всего района, проходили медкомиссию. Там отбраковывали негодных к службе и определяли, куда направить годных. Кого в пехоту, кого во флот, кого в авиацию. Кто-то норовил в десантники, другие строили планы, как извернуться и попасть в штабные писари или за баранку, возить шефа...

   В чем-в чем, а в одном старикам- ветеранам надо верить: довоенные мальчишки были совсем другие. Но и время было другое. Тянуло в гущу. На передовую. И те, кто искренне рвался в бой, рано или поздно попадали в самое пекло.

   Виктор Носов родился в 1923 году в Сенгилее, там и сегодня живут его родные. И только накануне войны семья переехала в Ставрополь. С весны по осень 1940 года Носовы жили на улице Баныкина.

   Виктор учился в школе № 1, и учителя вспоминают его как скромного, добродушного, отзывчивого парнишку, увлекавшегося радиотехникой. Отсюда и ФЗУ связи, и раб на радиоузле. И уже потом авиация. В общем-то, ничего удивительного в том, что он выбрал именно небо. Примеры Чкалова, Гайдукова, Белякова и прочих небесных светил подогревали сердца мальчишек. А кампании в Испании, на Хасане и Халхин-Голе только подлили масла в огонь.

   И вот уже написано заявление в райвоенкомат с просьбой направить в авиаучилище. Военком дает добро, и Виктор учится на гражданского летчика. А в суровом 1943 году становится курсантом военно-морского авиационного училища имени Леваневского. И начинает летать на Балтике. Осваивает бомбардировщик ИЛ-4, задача которого - пускать на дно вражеские боевые корабли, транспорты и субмарины.

 

 

 

    Однажды в училище мне встретился наш ставропольчанин, бывший мой сосед Виктор Носов, - вспоминает Степан Федорович Солдатов, учившийся там же, в училище Леваневского, на штурмана. - В училище о нем говорили как об отличном летчике, смелом и отчаянном. И неудивительно. Его в Ставрополе знали как высоконравственного юношу, прямого и искреннего. Он не терпел хвастовства и бахвальства. Такой эпизод случился: один из летчиков очень красочно рассказывал о своих подвигах. Виктор одернул его: «Развонялся, как тухлое яйцо». И ни слова больше... Встретил я перед отправкой на полигон и членов его экипажа: штурмана из Перми Игошина Сашу, стрелка-радиста Федора Дорофеева из совхоза «Рассвет» (пос. Васильевка Ставропольского района)...

   По свидетельству однополчан, отправляясь на очередное боевое задание, Носов был внутренне готов к любому исходу. «Если мой самолет подобьют в районе цели, я пойду на таран», - сказал он однажды. Но ряд успешных операций, в которых отличился Виктор, давали надежду: не дойдет до этого. Так, 22 декабря 1944 года, потопив сторожевой корабль в порту Либава, самолет Носова вернулся на базу. Вернулся и после уничтожения транспорта водоизмещением 7000 тонн - в том же злополучном феврале 1945-го, буквально за неделю до гибели. За этот вылет Носова наградили орденом Красного Знамени. Многим казалось, что он родился в рубашке.

   «Боевая слава Виктора облетела все училище, - пишет в своих воспоминаниях Солдате в. - Мы гордились своим земляком и, конечно, очень старались быть похожими на него. В нашей группе Ставропольчане, мои товарищи: Василий Головин, Борис Сафонов, Август Черенков, Юрий Пряжкин горячо обсуждали высокий взлет боевой славы Вити Носова. Он стал нашим кумиром».

   Но уже в феврале до училища дошла печальная весть: шестой вылет прославленного экипажа оказался последним. Командир полка, в котором служил Виктор, посвятил ему отдельную главу в своей книге. «Огненный таран» - так она называлась. Из воспоминаний полковника Орленко о последнем вылете экипажа Носова:

   «В штаб авиаполка 13 февраля 1945 года поступило сообщение воздушной разведки о движении фашистского конвоя в составе трех транспортов и двух кораблей охранения. В воздух поднялась группа наших самолетов. Следуя установленным курсом, группа точно вышла на цель. По команде "Атака" Носов вышел вперед ведущего Еникеева и на максимальной скорости огнем крупнокалиберных пулеметов и бомбами стал расчищать путь своему торпедоносцу. Перед ним была сплошная стена огня, и когда до транспорта врага осталось метров 700, в самолет Носова попал снаряд. Летчик направил этот горящий факел с бомбами на вражеский транспорт. Взрыв. Судно стало оседать на корму и затонуло...»

   А в архиве бывшего курсанта-штурмана ВМАУ имени Леваневского Солдатова и сегодня хранится письмо, написанное им отцу Виктора сразу же, как только стало известно о трагедии:

   «Товарищ Носов, 20 февраля 1945 года по радио сообщили о геройской гибели вашего сына и нашего друга-леваневца. С глубокой скорбью я прослушал слова диктора о гибели моего земляка, друга детства. Мы, курсанты, поклялись еще лучше, с еще большим упорством и настойчивостью изучать летное дело и бить врага так, как бил его ваш сын...»

   Сам Виктор незадолго до смерти обнадежил родителей: «На фронте положение, вы сами видите, хорошее, так что скоро увидимся. Атак хотелось бы вас повидать, поговорить!»

   Боже, сколько было подобных писем... И в 41 -м, и в 45-м. Писем, наполненных теплом, нежностью и верой, что война вот-вот кончится. И сколько похоронок догоняло их в сумятице великой бойни. Порой похоронки опережали, и родным и любимым оставалось только верить - это недоразумение...

   Но это здесь, в тылу. А на войне все было как на войне. Как на самой чудовищной из войн, где было недосуг считать жизни и даже смерть приходилось «утилизировать», пускать в дело. Благо дело было одно на всех - победа. И все во имя нее.

   Наши тольяттинские краеведы не раз цитировали листовку политуправления Балтийского флота, отпечатанную в феврале 1945 года. Но она стоит того.

   «Мы не знаем, что думали герои в последние минуты жизни. Одно ясно каждому из нас: неукротимая сила ненависти к врагу, пламенная любовь к своей Родине управляли сознанием каждого члена экипажа. Эти непреоборимые силы воодушевляли их на героический подвиг, двигали вперед, к победе. Для этой победы балтийские соколы не пожалели самого дорогого - своей жизни.

          Мы с громом фашистскую нечисть развеем,

   Имена этих троих вписаны не только в нашу историю. Имя Носова носит улица в Калининграде. Памятник экипажу бомбардировщика есть и в Польше, в Гданьском воеводстве. На мемориальной доске надпись: "Советским летчикам Виктору Носову, Александру Игошину, Федору Дорофееву, которые 13 февраля 1945 года пали смертью храбрых за нашу и вашу свободу... "

   Нам остается верить, что рука вандала по сей день не коснулась обелиска. Не поднимется и впредь. Но там теперь чужая земля, а нам бы... Нам бы свою память не растерять. Тем более, есть что беречь: дом, в котором когда-то жила семья Носовых, цел. Так, во всяком случае, утверждает коренной ставропольчанин Степан Федорович Солдатов:

   - При переносе города этот дом был поставлен по Пионерскому проезду. Хозяева его много раз менялись, а сейчас в нем проживают квартиранты... Один мне сказал: «Если правда, как все это произошло, то этот дом - святое место».