Статьи

Запись в "Дневнике писателя" за январь 1877 г. Достоевский озаглавил: "Фома Данилов. Замученный русский герой". По мысли писателя, подвиг Данилова - портрет, как бы всецелое изображение народа русского, который любит правду не для красы, а правду для правды.

А вот предисловие этой записи. В 1876г. 27 апреля в 90-м номере газеты "Русский инвалид" появилось сообщение о поведении и гибели Фомы Данилова… Это сообщение было перепечатано во всех газетах и всколыхнуло всю Россию: от царя-освободителя Александра II до "простого подданного"… Отметим, что газета "Русский инвалид" - солидное издание - "военное, политическое, петербургское и ученое", как говорится, слов на ветер не бросает… Были наведены соответствующие справки, и о семействе Данилова доложили самому государю… Оказалось, что без "кормилица" остались жена Евфросиния 27 лет и дочь Улита 6 лет… Государственный механизм был приведен в действие. Самарским губернатором в то время стал Петр Алексеевич Бильбасов, человек глубоко порядочный и честный, принявший все случившееся не только близко к сердцу, но и действующий по его указке. Он обратился к губернскому земскому собранию с просьбой о помощи жене и дочери русского героя. Было собрано 1320 рублей: 720 выдали вдове на руки, а 600 отложили дочери до совершеннолетия. Главным штабом русской армии, из казначейства, Евфросинии была назначена пожизненная пенсия по 120 рублей в год. Улите же было гарантировано образование за государственный счет.

Высота духа героя, его христианского подвига была так значительна, что двести с лишним лет спустя мы вновь возвращаемся к когда-то неизвестному, почти безграмотному унтер-офицеру, нижнему солдатскому чину - Фоме Данилову, принявшему муки за Христа и действующему согласно утвержденному 1 января 1874 года новому закону - "Уставу о воинской повинности", статья первая которого гласит, что "Защита престола и Отечества есть священная обязанность русского подданного". Но царский престол был за тысячи верст. Отечество же в лице его "малой родины" села Кирсановки тоже далековато.

Тогда Россия расширяла и укрепляла свои границы. События происходили в Средней Азии, в районе большого города Маргелана, который считался вместилищем кокандской учености, местом, отказавшим в признании даже самому Бухарскому эмиру - Музаффару-эд-дину, когда он победителем вошел в него. Отметим, что Бухара в то время считалась "Римом ислама", настоящей опорой его и самым высоким образцом мусульманской цивилизации. Даже Мекка и Медина не в счет. Бухара - своего рода Париж и Лондон - ни больше, ни меньше.

Несмотря на это Бухарский эмир был тогда милостив к маргеланцам. Но вот мулла Исхак-хасан-оглы, провозглашенный кокандским ханом под именем Пулат-хан, затмил самого эмира. Наделенный неограниченной властью и упивающийся ею, он, по малейшему подозрению в неверности, казнил и правых, и неправых. Под его кровавую руку попали три брата Абдурахмана Автобачи, поднявшие восстание против коварного правителя. А ведь они были "неприкаянными" - эти кокандские сановники. Особенные злодейства он совершал против русских военнопленных, которые по законам его религии были неверными и считались невольниками. Лишь евреи не входили в разряд неверных. Азиаты не гнушались их рабством, но к телесам не прикасались. Поэтому евреи были спокойны за свою учесть: торгуй, озираясь, но и радуйся. Никто тебя не тронет. Венгерский ученый-востоковед Армин Вамбери в свое время, в 60-х годах XIX века, под видом мусульманина-паломника совершил путешествие в Среднюю Азию. Его страшно поразили кровавые расправы над невольниками. Он отмечал, что "одно воспоминание об этом всякий раз до конца моей жизни будет приводить меня в содрогание" (см. "Путешествие по Средней Азии" М-1863).

Пулат-хан был милостив лишь к тем, кто менял свое вероисповедание на магометанство, переходил на военную службу к нему. Таким он определял хорошие должности, гаремы и, несмотря на страшную зависть к деньгам, давал им немалое вознаграждение. Таким же образом действовали и действуют "новоявленные ханы" Афганистана и Чечни. Так уж случилось, что Фома Данилов в одной из стычек с Кипчаками (среднеазиатские племена) попал в плен. Небольшой бой под Маргеланом в ноябре 1875 г. стал для него последним. Батальон, где проходил службу Фома, считался одним из лучших в туркестанском военном округе. Командующий округом Константин Петрович Кауфман нередко отмечал умелые военные действия бойца 2-го стрелкового батальона. Кауфман, обрусевший немец, подобно Суворову и Кутузову, знал цену каждого солдата, берег своих подчиненных и заботился о них. Константин Петрович прошел суровую военную школу. Кавказский военный театр был, ох, какой нелегкий! Да и среднеазиатский не легче. Несмотря на нерусское происхождение, солдаты любили своего командира.

Любая война не обходится не только без жертв, но и без пленников. Кипчаки были храбрыми и умелыми воинами. Метко пущенный прочный упругий аркан тому свидетельство. Еще бы! В него попал не просто солдат-старожил, а унтер-офицер! Чин не ах какой, нижний, но и за него воин-кипчак получил в награду особый почетный халат-платье: ярко-красный, шелковый, с вытканными золотом большими белыми цветами. Пулат-хану неслучайно приглянулся Фома Данилов: внешне невзрачный, неказистый, росточком ниже среднего, лицо морщинистое, глаза голубые, с "грустинкой", малость навыкате, нос картошкой, рот полуоткрыт, губы полные, рябинные. К тому же Фома был нескладно скроен в ногах. Ни дать , ни взять - Сергей Леонтьевич Бухвостов - первый российский солдат петровской эпохи. Но Пулат-хан чувствовал, что в Фоме таится крепкая, долговечная степная сила, и не только физическая.

Впрочем, отпущенные русскими, пленные кипчаки "распустили слух", что есть де у русских какой-то Фома, равного которому в борьбе "на руках" не было. Слух слухом, но то, что в Фоме сидела и выдавала себя прочная воинская крестьянская закваска, - это точно. В батальоне на руках побороть его мог лишь помор-архангелец Федор.

Почти месяц лично сам Пулат-хан и его подручный Абдул-Муммун всяко "обрабатывали" пленного Фому. Хан обещал при условии отречения от Христа и православия не только жизнь, но награду и честь.

Фома Данилов, будучи один одинешенек, на виду лишь у Бога и хана, отвечал, что как воин и царский подданный, хоть и в плену, он ни за что не изменит царю, кресту, православию. Хан был взбешен и отдал Фому "на поруки" изуверу-палачу Абдул-Муммуну. Тот был умен, хитер и жесток. Видя, что уговоры и посулы не действуют, он решил показать сцену казни восьми старцев-чаудоров (туркмен). Некогда храбрые воины, седобородые аксакалы, покрытые лохмотьями, были настоящими тенями подземного "царства". Измученные голодом и страхом смерти, их как перевязанных ягнят палачи потащили к месту казни. По знаку главного палача они легли навзничь: их связали по рукам и ногам, затем выкололи глаза… А потом придали мучительной смерти. Всевозможные истязания Абдул-Муммуна ни к чему не привели. Фома не отрекся от своей веры. Со стороны Пулат-хана последовал грозный приказ: "Возьми его". Это означало казнь.

21 ноября 1875 года при большом стечении маргеланцев на площади русского воина расстреляли. Палачам-кипчакам было сделано строгое внушение - они должны были произвести неправильный выстрел-залп. Накануне его Абдул-Муммун сделал последнее, третье по счету, предложение перейти "христианской собаке" в мусульманство. Фома с негодованием отверг его и сказал: "В какой вере родился, в такой и умру". "Неправильный" залп был произведен, и смертельно раненый Фома Данилов жил около часу, пока последняя капля крови не покинула его. Целый час длилось гробовое молчание маргеланцев. Смерть Фомы, по показаниям жителей (город был взят русскими войсками в феврале 1876г.), произвела глубокое впечатление на присутствующих. Расходясь, все сошлись на том, что "русский солдат умер как батыр". Это более чем высокая оценка его подвига. Батыр по-азиатски - не только удалой наездник, но и храбрый, смелый, но и победитель. В русском языке батыр значит богатырь, витязь, воин. Фома Данилов вышел из неравной борьбы с ханом и его приспешниками именно победителем. Сила духа непобежденного духа, принявшего муки за Христа, есть сила величия русского народа. Как выразился Федор Михайлович Достоевский, - это "подлинный образ народной России, ее эмблема".

Накануне жесточайшей, мученической смерти некогда безвестный безграмотный крестьянин проявил изумительную любовь ко Христу, к православию. Пред Престолом и Отечеством солдат был честен, стоек и мужественен. Поступок его прост, тверд, возвышен и глубоко по-христиански нравственен. Смысл его в канонической формуле: "Во что верю, то и исповедую".

Владимир Карюгин,