1819-1886

«Какая неописуемая, Божественная радость – давать, ничего не требуя взамен», – писал он одной из своих сестёр. Эту радость ему не терпелось испытать снова. И в тысяча восемьсот семьдесят девятом году Николай Васильевич начинает строительство богадельни в той же Дюдиковой пустыни. Тридцать тысяч рублей было потрачено на возведение каменного трёхэтажного корпуса и хозяйственных построек. Ещё сорок две тысячи Немиров-Колодкин положил в банк под проценты на содержание своего благотворительного учреждения, которое без малого тридцать лет работало и приносило пользу жителям Вологды, и даже после Октябрьской революции не потеряло своё первоначальное назначение. В разные годы в здании бывшей Немировской богадельни располагались военный госпиталь и дом инвалидов.

О тех, кому Николай Васильевич не успел помочь при жизни, он позаботился в своём завещании. Крупные суммы Немиров-Колодкин оставил Александровскому детскому приюту, Вологодскому благотворительному обществу и Обществу врачей. Десять тысяч рублей предназначалось для вклада в Вологодскую городскую думу с тем, чтобы проценты с них ежегодно раздавались беднейшим жителям на Рождество и Пасху. Не забыл Николай Васильевич и про богадельню, которой завещал сорок тысяч рублей; и про Иоанно-Предтеченский храм, которому оставил редкие иконы в драгоценных окладах.

1826 - 1881

Трагедия обрушилась на семью фон Дервизов внезапно. Старшие дети Павла Григорьевича умерли от костного туберкулёза. В память о них отец решил построить в Москве детскую больницу. На это благое дело он пожертвовал четыреста тысяч рублей. Больница получила имя Святого Владимира, по имени умершего сына фон Дервиза. Павел Григорьевич выдвинул одно условие: в клинике всегда должно быть сто мест для бесплатного лечения сирот и детей бедняков. Газеты писали: «Вот чего желал отец, лишившийся своих детей. Он хотел только уменьшить для родителей силу подобных утрат. Он хотел, чтобы частью богатств, которые были суждены его детям, могли воспользоваться бедные больные дети Москвы».

Место для больницы выбрали прекрасное – дачное, посреди берёзовой рощи. Комплекс из двадцати павильонов построили всего за два года. Медицинскому оборудованию могла позавидовать любая заграничная клиника. Ни одна копейка из пожертвованных денег не была ни украдена, ни потрачена впустую. В общедоступной и бесплатной больнице работали выдающиеся врачи Москвы и Петербурга. Неудивительно, что на всемирной выставке в Брюсселе она получила золотую медаль как лучшая в Европе детская клиника. Спустя несколько лет после открытия при больнице построили удивительной красоты церковь Живоначальной Троицы. Храм украшали цветные изразцы, мрамор и красное дерево. А церковная ограда была настоящим произведением искусства.

1812 — 1881

Образовательные учреждения вообще стали одной из главных забот Петра Георгиевича. Он взял под свою опеку сиротские дома и приюты. Их воспитанники получали не только образование, но и профессию. Принц был уверен, что детей нужно всесторонне готовить к жизни. Эта уверенность помогла потом тысячам сирот выбиться в люди. Кроме приютов принц открыл начальные школы и ремесленные училища.

Все учебные заведения Пётр Георгиевич содержал на свои деньги. Он никогда не брал взяток. И тратил своё миллионное состояние на простых, незащищённых людей. Именно дело защиты прав неимущих чрезвычайно волновало принца. И начинать нужно было с кадров – честных, справедливых юристов. Пётр Георгиевич продал свой дворец, чтобы на вырученные деньги основать училище правоведения – одно из самых престижных учебных заведений страны. Туда принимались только мальчики из родовитых семейств. Принц внушал им, что они должны быть верными, нелицемерными слугами Отечества и не должны ронять чести училища. «Помни о цели, для которой ты в нём воспитывался», – завещал Пётр Георгиевич.

1826 - 1901

Когда одного из самых богатых людей России – купца Солодовникова – спрашивали, кому он завещает свои миллионы, Гаврила Гаврилович отвечал: «Вот умру, Москва узнает, кто такой был Солодовников! Вся империя обо мне заговорит!». И империя действительно заговорила. Купец завещал 20 миллионов рублей не своим наследникам, а «на благотворительность».

О Солодовникове ещё при жизни ходили легенды. Он умудрился в очень короткий срок нажить громадное состояние. Неграмотный юноша в 19 лет стал купцом первой гильдии, в 29 – почётным гражданином Москвы и в 39 – мультимиллионером. Но прославился Гаврила не только этим. Вся Москва судачила о его бережливости, граничащей со скупостью. Говорили, что богач живёт в разваливающемся домишке, ходит по нему в рваном халате, в трактирах из экономии заказывает только вчерашнюю кашу, а по городу ездит в дрожках, у которых в резиновые шины обуты только задние колёса. Но Солодовникову прощались все его причуды. Ведь на его счету было немало добрых дел.

1816—1883

В тысяча восемьсот семьдесят восьмом году он открыл в Кунгуре Дом призрения для бедных детей. Исключительно на средства Губкина было построено каменное трехэтажное здание приюта. Шестьсот тысяч рублей «чайный король» внёс в казну приюта наличными, двести тридцать тысяч положил на открытый им счёт благотворительного учреждения в банке. В приюте обучались и воспитывались девочки – дочери неимущих родителей. Здесь они получали начальное образование и трудовые навыки, а самые способные ученицы имели возможность продолжить учебу в Кунгурской женской гимназии.  На каждую воспитанницу был открыт личный счёт, которым она могла воспользоваться, выходя замуж, или покидая приют по достижении совершеннолетия.

Миллион рублей пожертвовал Алексей Семёнович на устроение Кунгурского технического училища. Оно стало первым средним специальным образовательным учреждением на Урале, и вошло в пятерку лучших технических училищ России, которым покровительствовал сам император Александр Третий.

1848– 1890

Её отец, адмирал Путятин, некогда командовавший легендарным фрегатом «Паллада», был одним из главных инициаторов открытия в Стране восходящего солнца Русской Православной Миссии. Ольга горячо поддержала начинание отца. В то время в Японии миссионерствовал лишь один православный священнослужитель – Николай Касаткин, которого впоследствии Церковь прославит как святителя Николая Японского. Списавшись с ним, и заручившись его благословением, графиня Ольга Путятина начала сбор средств для строительства в Токио здания Миссии с домовым храмом. Она убедила многих высокопоставленных российских вельмож сделать щедрые пожертвования; внушительная сумма поступила от Великого князя Алексея Романова. Однако основную часть денег на постройку дома для Миссии, как и на строительство в Токио женской духовной школы, выделила сама графиня Путятина и её отец.

Тем временем, с детства слабое здоровье Ольги сильно пошатнулось, и отец принял решение увезти её из холодного Петербурга. Так графиня оказалась в Палестине, на Святой Земле, где приняла деятельное участие в становлении и развитии только зарождавшегося тогда Русского Православного Императорского Палестинского общества. Щедрый вклад она внесла в строительство церкви святой Тавифы в Яффе и Спасо-Вознесенского храма на Елеонской горе. Когда в тысяча восемьсот восемьдесят четвертом году купец Рязанцев пожертвовал для этого храма трёхсотпудовый колокол, Ольга Евфимьевна оплатила все расходы по его перевозке из Москвы в Палестину.

1979-2011

Ваня Ткаченко встал на лёд, когда ему исполнилось пять. А через год родители привели его в спортивную школу, где на первой же тренировке он забил четыре гола. Иван оправдал надежды тренеров – через несколько лет он стал одним из самых востребованных и высокооплачиваемых российских хоккеистов, играл в престижных клубах, получил звание Заслуженного мастера спорта и в конце две тысячи девятого года стал капитаном ярославского «Локомотива».  Однако Ивану был совершенно чужд пафос во всех его проявлениях. Он не носил дорогих часов, не фотографировался для рекламы. В перерывах между тренировками и матчами, он вёл тихую жизнь семьянина и отца двоих детей. И – помогал, помогал, помогал тем, кто был в нужде. Он мог, к примеру, отправить перевод бабушке из глубинки, у которой развалился дом, просто увидев сюжет по телевидению. Но и это он делал без малейшего расчета на публичность. О том, что Иван занимается благотворительностью, не знали даже самые близкие ему люди – родители и жена.

А между тем, Иван Ткаченко оказывал большую поддержку и храму Смоленской Божьей Матери в селе Фёдоровское. Помогал с отоплением, техникой, убранством церкви. Он приезжал туда часто, и, первым делом, спрашивал у настоятеля, нет ли на приходе нуждающихся. И когда потом эти люди приходили в храм, изумлённо восклицая: «Батюшка, нам Бог помог!», священник прятал довольную улыбку и думал: «Знаю, через кого Он помог!»

1738- 1821

Павел Григорьевич Демидов образование получил за границей. Он окончил Гётингенский университет, где изучал естественные науки и металлургию. Затем прошел обучение в Горной академии во Фрайбурге. Именно в этот период и произошло памятное знакомство с Карлом Линнеем. В Россию Демидов вернулся крупным учёным с солидным багажом практического опыта. Однако, вопреки ожиданиям родных, применять его в семейном бизнесе отказался: передав дела братьям, он решил полностью посвятить себя науке и благотворительности.

Московскому университету Павел Григорьевич передал привезённую из-за границы крупную естественнонаучную коллекцию, в которой, помимо прочего, были и драгоценные минералы. Он также пополнил университетскую библиотеку, внеся туда пятьсот томов редкой научной литературы. Не оставил Демидов своим вниманием и нуждавшихся в хлебе насущном: более трёхсот тысяч пожертвовал он на содержание бедных профессоров университета, и сто тысяч рублей – на пособия неимущим студентам.

1836 - 1903

Очень любил Митрофан Петрович и русскую духовную музыку. Он с восхищением слушал церковные песнопения, и щедро жертвовал храмам на поддержку церковных певчих.

Современники Беляева говорили, что этому удивительному человеку, удалось буквально произвести революцию в головах тогдашней светской публики. Ведь в моде было всё европейское, и музыка – прежде всего. В таких условиях талантливым русским композиторам было крайне сложно достучаться до слушателя. Митрофан Петрович сделал это возможным. На поддержку отечественной музыки он при жизни пожертвовал более двух миллионов рублей. Еще полтора миллиона для поощрения русских композиторов и музыкантов оставил в своём завещании.

Беляев не любил выпячивать свою благотворительность напоказ. Он хорошо помнил библейский принцип милостыни – чтобы левая рука не знала, что делает правая. Учреждённые им ежегодные премии имени Глинки для русских композиторов выдавались «от имени неизвестного». Но добрые дела спрятать трудно. Люди до сих пор помнят о Митрофане Беляеве и восхищаются его щедрым сердцем.

1799 - 1876

Вступив в дело, Василий стал интересоваться коммерцией не только как способом заработка, но и как наукой. Он самостоятельно изучал книги по экономике и бухгалтерии, и уже в двадцать с небольшим лет смог стать преуспевающим предпринимателем.

Однако увлекающегося, постоянно стремящегося к новым знаниям, Баснина интересовала далеко не только торговля. Василий Николаевич очень любил музыку, и выучился прекрасно играть на фортепиано; он коллекционировал живопись и гравюры – его собрание могло поспорить с коллекциями многих столичных коллекционеров. Собирал Василий Баснин и книги – в его доме хранились двенадцать тысяч уникальных изданий! Кстати, пользоваться этой обширной библиотекой он разрешал не только друзьям и знакомым – абсолютно любой житель города мог лично обратиться к Василию Николаевичу, и получить доступ в его богатейшее книгохранилище.

1825 — 1894

Слава о Губонине гремела на всю империю. С ним познакомился Александр Второй. Император с удовольствием поил Петра Ионовича чаем в Зимнем дворце. А в знак признания заслуг Губонина царь пожаловал ему дворянство и герб, на котором своей рукой написал: «Не себе, а Родине».

Доброта Петра Ионовича была притчей во языцах. Его уже не было на свете, а по Москве всё ходила такая история: один из приказчиков Губонина присвоил себе десять тысяч рублей. Пётр Ионович не стал его наказывать. А любопытным объяснял это тем, что обязан растратчику: «Когда я женился, он мне жилетку взаймы дал – нечего было надеть к свадьбе».

Заработав состояние в 20 миллионов, Пётр Ионович оставался скромным человеком. Даже свои ордена он носил на сильно поношенном сюртуке. К деньгам относился без особого трепета. Если кто-то просил в долг, отсыпал монеты щедрой рукой и говорил: «Будут – отдадите, нет – так не надо».

1845-1918

В 19 веке для многих состоятельных людей благотворительность была образом жизни. Купцы и промышленники спешили делать добро и не ждали за это благодарностей. Они просто радовались, видя, что их помощь облегчает людям жизнь.

У казанского купца Павла Щетинкина было доброе сердце и тяжёлая юность. Отец Павла торговал тканями. Сын помогал ему с детства. Но в 14 лет мальчик остался сиротой. В 15 он уже продолжил бизнес отца.

Но энергичному Павлу захотелось попробовать себя в новом качестве, и он занялся пушниной. Фабрика Щетинкина выпускала изделия, сшитые по заграничным образцам. За шубами Щетинкина в Казань приезжали жители Уфы, Перми, Симбирска. И Павел открыл в этих городах свои магазины.

Вершиной коммерческой деятельности Щетинкина стала его гостиница «Казанское подворье». В ней останавливались все знаменитости, приезжавшие в город: Собинов, Вертинский, Маяковский, Есенин, Толстой.

1848 — 1917

олучив право распоряжаться средствами на собственное усмотрение, она немедленно начала реализовывать свои планы. Морозова открыла при фабрике школу для рабочих на полторы тысячи мест; больницу, богадельню, детские ясли и приют для детей-сирот. Чтобы работники, большинство из которых составляли приезжие из деревень и сёл, не ютились по съемным углам, она выстроила особый жилой городок с домиками, каждый из которых был рассчитан на проживание четырех семей с детьми. При домиках имелись земельные участки под огороды. Проживание было бесплатным.

Активно жертвовала Варвара Алексеевна и на другие учреждения: во многих губерниях на её деньги содержались школы с бесплатными горячими обедами для учеников; в Москве она открыла знаменитые Пречистенские курсы для рабочих.

Варвара Алексеевна не получила в детстве систематического образования, и всю жизнь обучалась самостоятельно с помощью книг. Она в совершенстве овладела французским языком, и слыла одной из самых интеллектуальных женщин своего времени. Для того, чтобы открыть свободный доступ к книгам тем, у кого не было возможности посещать платные библиотеки, она основала новую читальню, которой присвоила имя Ивана Тургенева

1821—1885

После похорон сына, Герасим Иванович приобрел участок в полтора гектара на берегу реки Яузы, в СыромЯтниках. Здесь он решил основать Дом призрения для бедных. Точнее, не просто дом, а целый благотворительный городок. На эти цели он выделил пятьсот тысяч рублей. Однако здоровье его после смерти сына сильно пошатнулось. Опасаясь не завершить начатое дело, Герасим Хлудов составил особое завещание, где давались чёткие указания по поводу его благотворительного проекта. Дому призрения он завещал, помимо уже вложенных им в дело полумиллиона, еще двести тысяч рублей, а также открыл специальный вклад, проценты с которого должны были обеспечивать текущие расходы.

Через год Герасима Хлудова не стало. Всё, завещанное им, было в точности выполнено: в Сыромятниках открылся Дом призрения для бедных с богадельней на восемьдесят мест, сотней бесплатных квартир для вдов с сиротами, и большим домОвым храмом.

Дочери Герасима Ивановича продолжили дело, начатое их отцом. Александра Герасимовна пожертвовала сто тысяч, на которые в городке были возведены ещё несколько бесплатных жилых домов. Клавдия Герасимовна выделила такую же сумму на открытие бесплатного народного училища для проживающих в городке сирот.

Митрофан Михайлович – известный в Нижнем меценат и благотворитель. Личность значительная, яркая, но не однозначная. Он был инвалидом с детства: кормилица невзначай уронила младенца, и он вырос горбуном. В Нижнем о нем рассказывали множество самых разных, невероятных, а порой и скандальных историй.
    Вот одна из них. Однажды Митрофан Михайлович закупил все билеты в партер на премьеру одного из спектаклей в новом городском театре. И раздал исключительно лысым мужчинам. В партере в то время сидели только мужчины, дамы находились в ложах. Звенит последний звонок, поднимается занавес, на сцене разворачивается действие, а зрители не могут оторвать глаз от вызывающе блестящих лысин в партере… Состоялся ли спектакль или был сорван – неизвестно, но в Нижнем долго вспоминали эту забавную, озорную историю.

1818 -1901

Козьма Терентьевич Солдатёнков родился в семье, где с подозрением относились к излишней грамотности, привычке читать книги, слушать музыку, и вообще проявлять интерес к культуре. Его родители принадлежали к, пожалуй, самой консервативной прослойке русского общества начала девятнадцатого столетия – московскому старообрядческому купечеству. Солдатёнковы занимались текстильным делом и торговлей тканями. Образование мальчик получил самое элементарное – умел читать, писать и считать. Родители полагали, что для успешного ведения бизнеса этого более чем достаточно. Однако внутренний мир Козьмы оказался куда тоньше и сложнее того бытия, в котором он жил, и которое, согласно тому самому диалектическому материализму, должно было определять его сознание. Оставаясь в лавке один, мальчик часами разглядывал причудливые узоры на тканях, и в его воображении возникали волшебные сады, населенные жар-птицами, цветущие луга и бескрайние воды. Неудивительно, что очень скоро он заинтересовался искусством, и, прежде всего – живописью.

1834 — 1913

Путешествуя по Европе, Нечаев-Мальцов всерьез заинтересовался производством художественного хрусталя. Он открыл на бывшем дядюшкином стекольном предприятии, в городе Гусь Владимирской губернии, хрустальное дело, предоставив жителям новые рабочие места. А в центре города Юрий Степанович выстроил величественный храм в честь святого Георгия Победоносца по проекту знаменитого скульптора Бенуа. Расписал храм знаменитый Виктор Васнецов.

Во Владимире Юрий Степанович основал Техническое училище, которому присвоил имя своего покойного дяди, Ивана Сергеевича Мальцова. Наследник не жалел средств на оснащение и развитие учебного заведения, отвечающего самым высоким требованиям. Он увлекался техникой, следил за новинками, и однажды приобрел в личное пользование первую в мире сетчатую башню, созданную, тогда еще неизвестным конструктором Шуховым, которую приспособил для орошения парка в своем имении Полибино. Пройдет время, и такая «шуховская» башня появится в Москве, на Шаболовке тридцать семь, став первой радио-башней.

1813—1901

Однажды вместе со своей супругой он решил наведаться в родовое имение, которое располагалось в одном из отдаленных уголков Тамбовской губернии.

Там Нарышкины, ни разу прежде не отъезжавшие так далеко от столицы, увидели совсем другую жизнь. Всеобщая крестьянская неграмотность, тяжелый труд и отсутствие культуры.

Сердце Эммануила Дмитриевича разрывалось на части от сострадания к людям, лишенным возможности учиться и духовно развиваться.

Столичный вихрь Петербурга, куда супруги вскоре возвратились, не смог развеять тяжелых дум Нарышкина. Он принял решение оставить императорский двор и поселиться в Тамбове. В чине обер-камергера – высшем придворном звании императорской России – Нарышкин покидает Петербург.

В тысяча восемьсот семидесятом году в Тамбове он открывает учительский институт. Губернии были необходимы квалифицированные преподаватели, способные обучать и взрослых неграмотных крестьян, и их маленьких детей. На содержание института Нарышкин единовременно выделил двести пятьдесят тысяч рублей и ежемесячное содержание. Учрежденный Нарышкиным Тамбовский учительский институт стал одним из первых высших педагогических учебных заведений России.

1837 — 1905

Альфонс Леонович Шанявский, генерал-майор императорской армии и успешный предприниматель-золотопромышленик, в отличие от героев этой притчи, сумел сделать в своей жизни важный и решительный шаг, благодаря которому имя этого бескорыстного человека навсегда вошло в историю просветительской деятельности в России.

Родился он в Польше, в Седлецкой губернии. Когда мальчику едва минуло семь лет, вышел указ Императора Николая Первого, согласно которому хотя бы один юноша из каждой польской семьи должен был получить образование в России. Альфонс Леонович оказался в Тульском кадетском корпусе. Вопреки опасениям родных, он встретил там подлинную заботу, любовь и опеку со стороны учителей и воспитателей; всю жизнь он с восторгом и благодарностью вспоминал годы, проведенные в Туле. Столь неравнодушное отношение к ближнему, усвоенное мальчиком в самом раннем возрасте, повлияло на развитие его собственного характера. Он сам всегда относился к окружающим людям с искренним вниманием, добротой и милосердием.

1845 – 1924

В конце девятнадцатого века город Курск славился тремя вещами: во-первых, Курской Коренной пустынью. Во-вторых – знаменитыми курскими соловьями. А еще в Курске продавался отличный шоколад, который гости города обязательно покупали в качестве сувениров родным и друзьям. Забавные и очень вкусные фигурки зайцев и медведей делали на шоколадной фабрике Георгия Новосильцева – успешного предпринимателя и человека, о котором в Курске всегда говорили с исключительным уважением и почтением.

В юности Георгий Александрович служил приказчиком у своего дальнего родственника, владевшего небольшим винокуренным производством. Сам хозяин плохо разбирался в бизнесе, и с радостью переложил все заботы на плечи молодого приказчика. А Георгий за несколько месяцев сумел превратить убыточное, находящееся буквально на грани банкротства предприятие, в преуспевающее и приносящее хорошую прибыль.

Открыв через несколько лет работы собственное дело, Георгий Новосильцев повёл его столь же успешно, и вскоре стал владельцем нескольких фабрик, в том числе и шоколадной, продукция которой пользовалась большим успехом не только в Курске, но и далеко за его пределами.