Статьи

Иван Петрович Аргунов прожил 73 года. Историки, занимающиеся тем временем, неизменно сетуют: мол, был Иван Петрович крепостным, подневольным художником, отсутствие свободы было его трагедией. Все так, конечно, быть крепостным это ужасно. Но настолько ли несчастен был этот замечательныи творец? Так ли горька и беспросветна была его жизнь? Родился Иван Петрович Аргунов в крепостной семье архитекторов и живописцев: семья эта сначала принадлежала князю Черкасскому, в 1743 году Аргуновы перешли в собственность графов Шереметевых. Рос и воспитывался будущий художник у своего петербургского дяди С. М. Аргунова: он служил управителем «Миллионного дома» своего хозяина... Дядя был человеком любопытным, энергичным и, когда рассмотрел в парнишке искорку таланта, тут же дал знать об этом графу Шереметеву. Шереметевы любили искусство, боготворили театр. Их крепостные, имевшие склонность к какому-либо искусству, получали основательное образование по той или иной «творческой специальности». Из Ивана Аргунова задумал граф сделать «домового» живописца.

В XVIII веке появилась мода на семейные портретные галереи. Поэтому граф Шереметев очень хотел, чтобы его «домовый» художник, понимающий в живописном деле толк, внимательно изучил старые портреты предков, сохраняемые в имениях, осмыслил их, внес в новое изображение живинку... А еще— почему бы и живых Шереметевых не порисовать? Нет, свой художник очень нужен. ...Сироту Ивана Аргунова учили живописи и его двоюродный брат Федор Леонтьевич Аргунов, и известный маэстро Георг Христофер Гроот (1716—1749). Он был приглашен в Россию из Штутгарта в 1743 году, как раз в то время, когда российский трон заняла дочь Петра Великого Елизавета Петровна. Мастерство «малера» Гроота отвечало запросам царского двора, требованиям высшего общества — ведь он использовал звучные, нарядные краски, был очень внимателен к деталям, стремился передать великолепие и пышность модного тогда стиля барокко. С 1746 года он — придворный живописец, писавший портреты Елизаветы Петровны, великих князей Петра Федоровича и Екатерины Алексеевны, впоследствии ставших государями Петром III и Екатериной II. Гроот учил юношу Аргунова тому, что умел виртуозно сам: дотошно выписывать детали, наполнять полотна радостными звуками ярких красок, учил писать парадные, несколько театральные портреты.

Из Санкт-Петербурга Аргунов вернулся сложившимся художником, и, конечно же, графская семья ценила его таланты и умения. В 1753 году Иван Аргунов написал парадный «Портрет П. Б. Шереметева с собакой». Молодой художник старался сделать портрет максимально правдивым, реалистичным. В конце 1750-х годов Аргунов написал портреты супругов Хрипуновых. Художник попытался создать образы людей небогатых, неродовитых, но полных привлекательных черт и с большим чувством достоинства. В 1767 году Аргунов написал портрет любимицы В. А. Шереметевой, девочки-калмычки Аннушки. Это полотно считается одной из жемчужин творчества Ивана Аргунова. Все в нем есть и детская непосредственность Аннушки, и ясная душа художника, и неизъяснимая прелесть, заставляющая любоваться обликом шереметевской воспитанницы еще и еще. Художник Аргунов был в доме графов Шереметевых своим человеком, почти членом семьи. Безусловно, Иван Петрович тоже уважал и ценил своих покровителей, выполнял любое порученное ему дело на совесть.

Граф Петр Борисович Шереметев, а потом и его сын Николай Петрович очень доверяли крепостному живописцу, поэтому в 1770-х годах Аргунов стал управителем «Миллионного дома», огромного здания, сдаваемого в наем. Можно только представить, сколько вопросов приходилось ежедневно решать художнику! Граф Николай Петрович Шереметев был одним из просвещеннейших людей своего времени. Он получил образование в Лейденском университете, затем четыре года путешествовал по странам Западной Европы: знакомился с литературой, искусством этих стран, собрал громадную библиотеку, изучал архитектурные памятники. О том, как доверял граф своим крепостным, какое уважительное было к ним отношение, говорит и тот факт, что управляющими строительными работами Николай Петрович назначил Алексея Агапова и Ивана Аргунова. Они ведали финансами, строительными материалами, наймом рабочей силы и многими другими серьезнейшими вопросами. Граф не доверил бы такое большое дело случайным людям, он поручил его тем, кому доверял безоговорочно. Жизнь Ивана Петровича Аргунова сложилась так, что в последние годы он занимался хозяйственными делами графа, портреты писал мало. Умер Аргунов в 1802 году крепостным, но несчастным ли? Дом графа Шереметева был и его домом, вольному художнику Аргунову пойти было некуда. А Николай Петрович вольную все же дал: в 1816 году по графскому завещанию отпустили на все четыре стороны сына Ивана Петровича Аргунова — Николая, тоже замечательного художника. Но это уже другая история.

Не только графы-благодетели отмечали таланты Аргунова, но и императрицы. Императрица Елизавета Петровна, очарованная талантом Аргунова, как-то издала специальный указ, по которому трех мальчиков из придворного хора — Лосенко, Саблукова и Головочевского — отправили учиться живописи именно к Аргунову. А другая самодержица Екатерина II, увидев свой портрет, написанный Иваном Петровичем «наизусть», была приятно удивлена, говорила, что «в работе и идея хороша, также и в лице сходство есть», а потом пожелала крепостному живописцу позировать. ...Чем больше вглядываешься в произведения художника, тем сильнее желание увидеть его самого. Долгое время считалось, что изображений Ивана Петровича Аргунова не сохранилось. Но совсем недавно искусствовед Т. А. Селинова выполнила новую атрибуцию (атрибуция — определение принадлежности неподписанного произведения какому-либо автору, школе, стране, времени) «Портрета неизвестного», который хранится в Государственном Русском музее. После долгого изучения этот портрет стали считать автопортретом Ивана Аргунова. Окончательно же искусствоведы убедились в том, что перед ними автопортрет Аргунова, когда Т. А. Селинова раскрыла загадку трех букв «ИПА», изображенных на полотне. ...С полотна смотрит еще молодой, полный сил, никак не несчастный человек в коротком напудренном парике и живописной одежде. В правой руке он держит предмет, который ошибочно принимали за инструмент скульптора. Однако этот предмет напоминает и кисть, измазанную черной краской. Но почему черенок кисти изогнут? Оказывается, в XVIII веке художники делали кисти сами, и черенок мог быть каким угодно, главное — удобным, по руке... Рядом с человеком лежат карандаш, «медное рисовальное перо» — рейсфедер — и два циркуля. Они расположены так, что образуют монограмму из букв «ИПА». Конечно же, расшифровка напрашивается сама: Иван Петрович Аргунов, замечательный портретист, энергичный человек, самородный талант.